Протоиерей Алексий Марченко

Православное пастырство в современной Российской Армии в свете «Основ учения Русской Православной Церкви о свободе, достоинстве и правах человека»

Прежде чем говорить о роли духовного пастырства в современной российской армии, хочется коснуться проблем мировоззренческого характера, присущих такому важному государственному институту как армия и связанного с ним воинского служения.

Армия — институт специфический и противоречивый по своей внутренней сути. Противоречие заключается в том, что, будучи средством пресечения зла в окружающем мире, армия по определению является инструментом ведения войны, инструментом насилия человека над человеком, одного социума над другим.

Армия служит интересам конкретного государства и является проводником политических интересов правящих элит. По определению К. Клаузевица: «Война есть продолжение политики иными насильственными методами».

В тоже время армия выполняет позитивную функцию, которая выражается в сохранении мира между государствами и народами путем силового сдерживания агрессии вероятного противника. Армия призвана защищать свободу, независимость и достоинство нации, духовно-нравственные, социально-экономические и культурные ценности своего народа, отстаивать государственные приоритеты и интересы общества, которое ее формирует и содержит. Великий завоеватель Наполеон Бонапарт говорил: «Народ, не желающий кормить свою армию, будет кормить мою армию».

Армия — не только современная военная техника. Это, прежде всего, — люди, специфический социум, которому присущи черты, отличающие его от гражданского общества. По своему характеру армия — социум тотальный, основанный на принципе жесткого, беспрекословного подчинения и принуждения. Каждому служившему в армии мужчине знаком незатейливый армейский закон: «Не можешь — научим, не хочешь — заставим». Евангельский сотник говорит Спасителю: «Ибо я и подвластный человек, но имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди и идет, и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает» (Мф. 8:9)

Армейский коллектив — это именно та социальная структура, которая менее всего может обеспечить человеку реализацию его внешней, поведенческой свободы. Служба военнослужащего протекает за стенами воинской части, иногда в закрытых военных городках. Жизнь солдата жестко регламентирована уставами, согласно которым даже самое простое и естественное действие личности, как передвижение в пространстве или употребление пищи, заранее определены и прописаны. Можно сказать, что в армии, как и в монастыре, действует закон беспрекословного послушания и отсечения собственной воли перед волей начальника — командира.

Именно устойчивая организационная системность и главенство жесткого авторитарного принципа позволяют армии быть хорошо организованным, мобильным и управляемым целым, способным к выполнению самых сложных и невозможных для гражданского общества организационных задач. Либерализация управленческой системы гибельна для армии и ведет к разрушению армейской структуры, потере ее боеспособности. Русская армия столкнулась с такой проблемой в 1917 году после февральской революции. Приказ А. Ф. Керенского о выборности командного состава совершенно разложил и деморализовал русскую армию.

В тоже время армия не может уповать исключительно на силу дисциплины и единоначалие. При одной лишь внешней организованности воинский коллектив будет тупым, прямолинейным механизмом, способным к буквальному выполнению приказа, но не способным к творческому сознательному служению Отечеству, неспособным к подвигу.

Армейскому коллективу должна быть присуща победоносная духовно-нравственная сила, которая может быть выражена в категориях любви и внутренней свободы человеческой личности.

Воинское служение невозможно без любви к Отечеству, без воспитания у военнослужащих патриотического начала, которое должно переживаться совокупно с любовью к ближнему. В армейских условиях человек особенно остро переживает привязанность и любовь к родителям, друзьям, любимому человеку. Лучшим проявлением любви в воинском коллективе могут стать взаимовыручка, братское товарищеское чувство, отеческое отношение командиров к подчиненным. Все эти качества способны гармонизировать психологически сложную обстановку жизни и деятельности воинского коллектива. «Именно любовь снимает все противоречия между личностью и окружающими ее людьми, делая человека способным полностью реализовать свободу и одновременно заботиться о ближних и об Отечестве», — говориться в «Основах учения РПЦ о достоинстве, свободе и правах человека»¹.

Наивысшей стадией проявления любви является готовность военнослужащих к самопожертвованию, к сознательному принятию смерти во имя высоких духовных идеалов, каковыми могут являться: Родина-Отечество во всем многообразии олицетворения: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13) и, конечно, — Бог. «Живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем». (Рим. 14:8) Никакие материальные ценности неспособны заменить эти идеалы. За деньги можно воевать, за деньги можно убивать. Но нет таких денег, за которые можно было бы умереть. Ф. М. Достоевский отмечал жертвенность как главный мотив действий солдата во время войны. «Ложь, что люди идут убивать друг друга: никогда этого не бывает на первом плане, а напротив идут жертвовать собственной жизнью…»².

Необходимо отметить, что, находясь в условиях внешней несвободы, военнослужащий не лишается достоинства и внутренней свободы. Военнослужащий — солдат, офицер, одев военную форму и встав в единый строй, не перестает быть личностью, в религиозном понимании — живым «образом и подобием Божиим» (Быт. 1:1). В иной системе мировоззренческих координат солдат превращается в «пешку на поле боя», статистический «штык» или «ствол», безликое «пушечное мясо».

Внутренняя свобода солдата, как любой другой личности, выражается в свободе нравственного выбора между правдой и ложью, добром и злом, верностью и предательством. Она не перестает для него существовать как в мирное, так и военное время. Все выдающиеся полководцы отмечали, что воинское служение и исполнение воинского долга возможны исключительно на высокой духовно-нравственной платформе. Без нравственных основ армия превращается в сборище вооруженных людей, способных на самые страшные преступления и злодеяния. Только служение нравственным идеалам может оправдать те жертвы, которые приносит личность в армейских условиях — значительные ограничения человеческих свобод; свободы творчества, слова социально-экономического права. Устав говорит: «Военнослужащий обязан стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы». Обладание подлинной внутренней свободой, следование нравственным и религиозным идеалам, способно вознести солдата до высот геройства и святости мученика.

Глобальное противоречие воинского служения и бытия института армии заключается в том, что часто солдат или целый воинский коллектив лишены возможности свободно следовать внутреннему позыву своей совести, своим нравственным принципам, вынужденные подчиняться правовой обязанности, долгу принятой присяги. Не смотря на свои религиозно-нравственные убеждения, солдат нередко становиться заложником грязной игры политиков, участником несправедливых, захватнических войн, военных провокаций и даже геноцида целых народов. Это всегда трагедия, как для верующего, так и неверующего, но совестливого честного человека. Ярким примером стала недавняя военная агрессия Грузии в отношении Южной Осетии. В «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» говорится: «Христиане оказываются в условиях, когда общественные и государственные структуры могут принуждать, а зачастую уже принуждают их мыслить и поступать вопреки Божиим заповедям, что препятствует достижению самой важной цели в жизни человека — избавлению от греха и обретению спасения…Признавая ценность свободы выбора, Церковь утверждает, что таковая неизбежно исчезает, когда выбор делается в пользу зла. Зло и свобода — несовместимы»³.

Еще одной негативной стороной воинского служения является ситуативная отмена права на жизнь, жизнь собственную и жизнь других людей. «Жизнь есть дар Божий человеку. Господь Иисус Христос благовествует: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10:10) Заповедь «Не убий» была дана пророку Моисею. Православие не приемлет и осуждает терроризм, вооруженную агрессию, равно как и другие формы преступного отнятия человеческой жизни»⁴.

Принимая присягу, подчиняясь законам военного времени, беря в руки оружие, человек выражает свою готовность не только сознательно отдать свою жизнь — умереть: «Все взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26:52), но и убить — предать физической смерти другого человека. Можно сказать, что вся деятельность армии, как в мирное время, так и в военное есть совершенствование в умении убивать людей, поражать и истреблять своего противника иногда самыми ужасными способами при помощи оружия массового поражения (ядерного, химического, бактериологического).

До сих пор христианское богословие и религиозно-философская мысль до конца не ответили на злободневный для каждого участника боевых действий вопрос — «является ли грехом убийство на войне, в бою?». Русский философ В.Соловьев писал о войне: «Каково бы не было историческое значение войны, она есть, прежде всего, убийство одних людей другими: но убийство осуждается нашей совестью, и, следовательно, мы по совести обязаны отказаться от всякого участия в войне и другим внушать то же самое… Но с этим согласиться нельзя. При военной службе сама война есть только возможность. Война не может быть сведена к убийству как к злодеянию…

Военная и всякая принудительная организация есть не зло, она — признак зла…Пока Каиновы чувства не исчезли в сердцах людей, солдат и городовой будут не злом, а благом»⁵.

Более категорично смотрел на эту проблему философ И. А. Ильин. «Позволительно ли убивать человека? Может ли человек разрешить себе по совести убиение другого человека? Вот вопрос, из которого вырастает основное нравственное противоречие войны», — спрашивает И. А. Ильин. И отвечает: «Никто не должен закрывать себе глаза на нравственную природу войны. Мучения, убийства, которые люди чинят друг другу в сражении, не станут ни благом, ни праведным, ни святым делом, каким бы целям они не служили. Но каждый раз, как человек, имея возможность выбирать и решать, совершает нравственно недоброкачественное деяние, он несет на себе вину, поэтому война — есть наша общая великая вина, и никакие казуистические или пробаблистические соображения не должны заслонять от нас этого вывода»⁶.

Н. А. Бердяев считал войну нравственно нейтральным явлением, имеющим символическую природу. «Война — не есть источник зла, а лишь рефлекс на зло, знак существования внутреннего зла и болезни…Война происходит на небесах, в глубинах духа, а на плоскости материальной видны лишь внешние знаки того, что совершается в глубине…Зло войны есть знак внутренней болезни человечества». Признавая убийство на войне несовместимым с христианским мировоззрением — «христианская война невозможна, как невозможно христианское насилии и убийство», философ придавал войне значение суда, трагического катарсиса, особого пути внутреннего очищения. «В войне соприкасаются предельные крайности, и дьявольская тьма переплетется с божественным светом. Война — есть вина, но она есть и искупление вины. В ней неправедная, грешная злая жизнь возносится на крест»⁷.

Трагические реалии войны неизбежно вносят дисгармонию, внутренний душевный разлад в жизнь людей, побывавших в зоне боевых действий, в особенности своими руками пресекших жизнь других людей, гражданских или военных. Убивая на войне, человек, независимо от ситуации, убивает самого себя, внутренне умирает вместе со своей жертвой.

Помимо этих антологических антиномий войны и военной службы в современной армии присутствует масса проблем, появившихся в результате утраты высоких духовных основ служения Отечеству, падения нравственного уровня военнослужащих. К трагическим, негативным реалиям необходимо относить издевательство старших военнослужащих над младшими, известное под вывеской «дедовщины», самоубийства, национальную вражду иногда с ярко выраженным религиозным оттенком и другие пороки, присущие не только современной армии, но и всему обществу. Все они являются результатом злоупотребления внутренней свободой человека и обращения человеческой воли ко злу и греху. «Каждый человек наделен от Бога достоинством и свободой. Однако употребление свободы во зло неизбежно влечет за собою умаление собственного достоинства человека и унижение достоинства других людей»⁸.

В настоящее время государством и обществом много делается для укрепления боеспособности Вооруженных Сил. Проводимая структурная реформа призвана сформировать новый облик Российской армии, отвечающий всем требованиям ведения современной войны. Повышенное внимание уделяется созданию и внедрению новых видов вооружений и модернизации имеющихся.

Много сделано за последнее время для обеспечения защиты прав и достоинства военнослужащих. Вместе с органами прокуратуры, общественные и правозащитные организации получили необходимый опыт наблюдения за ситуацией, складывающейся в отдельных воинских частях и подразделениях, пресечения нарушений и преступлений против граждан, находящихся на военной службе. Эту тенденцию, если она развивается в приемлемых для института армии, здоровых формах, можно только приветствовать. «Общество должно создавать механизмы, восстанавливающие гармонию человеческого достоинства и свободы… Государственные и общественные силы имеют реальную способность и призвание пресекать зло в его социальных проявлениях, но они не могут одержать победу над его причиной — греховностью»⁹

Любой государственный институт, прежде всего армия, достойны уважения и пастырского внимания Церкви. «Сущностная борьба со злом ведется в глубине человеческого духа и может иметь успех лишь на путях религиозной жизни личности»¹⁰. Задача священника в армии помочь военнослужащему выиграть эту внутреннюю духовную борьбу со злом. Священник должен помочь верующему солдату с религиозно-нравственной точки зрения правильно осмыслить дело, которым он занимается, чтобы он осознал его нравственно оправданным и даже делом святым.

Русская Православная Церковь обладает огромным опытом пастырского попечения о воинстве и воспитания его в духе верности высоким нравственным идеалам. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» говорится: «Православные пастыри — как несущие послушание в войсках, так и служащие в монастырях или на приходах — призваны неукоснительно окормлять военнослужащих, заботясь об их нравственном состоянии»¹¹.

В наши дни взаимодействие Российской армии и Русской Православной Церкви стало реальностью. В течение последних 10-ти лет свыше 2000 священнослужителей на безвозмездной и добровольной основе трудятся в войсках и оказывают пастырскую помощь военнослужащим, внося свою лепту в дело их духовного и патриотического воспитания. До недавнего времени это взаимодействие было основано на соглашении о сотрудничестве с Вооруженными Силами, заключенном Русской Православной Церковью в апреле 1997 года.

Сегодня оно выходит на качественно новый уровень. В июле 2009 года Президент Российской Федерации Д. А. Медведев поддержал предложение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и лидеров традиционных религиозных организаций страны о введении в Вооруженных Силах Российской Федерации института воинских и флотских священнослужителей. В настоящее время готовится к подписанию «Положение о военном духовенстве в Вооруженных Силах РФ», которое позволит военным пастырям совершать свое служение в войсках на законной штатной основе. Таким образом, область пастырского попечения о воинах, о сохранении их прав и достоинства в условиях боевых действий и несения службы в мирное время будет значительно расширена.