Протоиерей Николай Карасев

Мистика как феномен религиозного сознания

Понятие мистики весьма трудно поддается определению. Так, современный немецкий исследователь Корбиниан Шмидт (Korbinian Schmidt) в своей книге «Mystische Erfahrung: Einheit oder Vielfalt?» пишет: «Мистика —одно из таких понятий, которое до сих пор не имеет еще общепризнанного определения, но которое, тем не менее, у всех на устах»¹. Безусловно, вопрос определения понятия мистики — это проблема не только сегодняшнего дня. Так, тот же ученый, цитируя Немецкий теологический словарь за 1941 год, в котором исследователи затрагивали этот вопрос, отмечает: «Что нужно понимать под М[ystik]? В исследовании этого вопроса не могут достигнуть никакого согласия до сих пор»².

Необходимо отметить, что многие ученые настаивают на различии понятий «мистика» и «мистицизм». В основе значения слова «мистика» (мystik) лежит греческое слово mysterion, что означает «тайна». Другое этимологическое значение этого понятия — от глагола myein — означает «закрываться» по отношению к глазам и рту, и здесь в основе понимания мистики лежит отношение объективного мира к миру невидимому. Уолкер Леппин (Volker Leppin), немецкий богослов, считает, что греческое слово мystik как прилагательное употреблялось еще во времена античности, но как существительное вошло в обиход французского языка в XVII веке, а затем оттуда распространилось в XVIII–XIX веках по всей Европе и вошло во всеобщее употребление. Термин «мистицизм», в свою очередь, происходит от древнегреческого слова mustikos, означающего «посвященный в мистерии». Оно укрепилось и стало употребляться в христианских кругах для обозначения ветви христианского богословия, признающей возможность прямого общения души с Богом. Так, Вл. Соловьев писал: «Следует строго различать мистику от мистицизма: первая есть прямое, непосредственное отношение нашего духа к трансцендентному миру, второй же есть рефлексия нашего ума на то отношение и образует особое направление в философии»³. Однако смежность этих понятий не поддается сомнению: и мистика, и мистицизм «…действуют на едином поле сакральной веры, осуществляя непосредственную связь с сакральным началом, и, таким образом, выступают как способ духовно-практического освоения как действующей реальности, так и иного бытия»⁴.

Русский исследователь природы мистицизма П. Минин в своей книге «Мистицизм и его природа» пишет: «Мистицизм — понятие весьма растяжимое. Оно охватывает собой чрезвычайно многочисленный и разнообразный класс явлений. Поэтому нельзя говорить о мистицизме, не установив предварительно, что мы будем разуметь под этим понятием и какие задачи будем преследовать при изучении этого явления»⁵. В своем труде Минин рассматривает в первую очередь религиозный мистицизм. «Этим самим, — отмечает автор, — мы устраняем из поля своего зрения целый ряд явлений, которые, хотя и обозначаются обыкновенно понятием мистицизма, но, в сущности, с религиозным мистицизмом ничего общего не имеют. Таковы, например, явления телепатии, оккультизма, ментализма, месмеризма, магии, спиритизма и т.п.»⁶. Автор делит мистицизм на два уровня: религиозный и нерелигиозный. Религиозный мистицизм он понимает прежде всего как «вид религиозной жизни», как определенный внутренний опыт», как «ряд своеобразных психических переживаний»⁷. Автор отмечает изменение в понимании этого понятия в зависимости от исторической эпохи и культурного и духовного уровня развития народа: «Мистицизм – явление общечеловеческое. Его мы встречаем во всех частях света, у всех народов, во все эпохи истории. На низших ступенях развития мистик для приведения себя в экстатическое состояние пользуется и такими средствами, как наркотические вещества, религиозные пляски, грубые виды физического аскетизма. По мере культурного роста народа и развития его религиозного сознания утончаются формы мистицизма и одухотворяются практикуемые им приемы погружения в экстаз»⁸. Действительно, на разном уровне человеческого сознания под мистикой понимают разные формы проявления человеческой деятельности в духовной сфере бытия. Мистика может быть определена и как форма религиозного сознания, и как определенная форма общения с духовным миром; однако определение мистики напрямую зависит от специфики этой формы общения. Так, У. Джеймс в своей книге «Многообразие религиозного опыта» пишет: «Слова «мистицизм», «мистический» употребляются часто для обозначения туманных бессодержательно-сентиментальных, не имеющих фактического и логического обоснования взглядов. Для многих писавших о мистицизме «мистиком» является всякий, кто верит в телепатию или спиритизм»⁹.

Нельзя не сказать и о попытках научного обоснования и определения понятия мистики в секулярном обществе XX века. Так, Большая советская энциклопедия дает следующее определение: «Мистика — религиозная практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного «единения» с абсолютом, а также совокупность теологических и философских доктрин, оправдывающих, осмысляющих и регулирующих эту практику»¹⁰. И в настоящее время существует множество версий определения этого понятия. Так, даже в Википедии мы видим весьма различное понимание мистики, что говорит о подвижности в его определении. Например, в версии на русском языке мы можем прочитать краткое и довольно общее определение: «Мистика — сверхъестественные явления и религиозная практика, направленная на связь с потусторонним миром и сверхъестественными силами»¹¹. А Википедия, версия на английском языке, в свою очередь, дает более полное определение: «Мистика является стремлением к общению с тождеством или осознание осведомленности конечной реальности духовной истины или Бога, через непосредственный опыт, интуицию, инстинкт и понимание. Мистика может быть дуалистической, сохраняющей различие между субъектом и божественным, или может быть недуалистической пантеистической. Различные религиозные традиции описывали основу мистического опыта по-разному. Основная предпосылка мистики состоит в том, что опыт Божественного знания, просветление и единение с Богом осуществляется с помощью мистического пути»¹². Особенно, пожалуй, интересно определение Википедии на греческом языке: «Термин мистика происходит от слова “секрет”. Это стремление человека, связанное с усилием достижения идентификации с конечным. Мистика предполагает веру в иерархические метафизические космические системы, по сравнению с которыми материальный мир является более низким уровнем. Цель мистики заключается в преодолении материального уровня и мистического контакта с верхним уровнем иерархической метафизической космической системы, например мир идей в платонизме. В каждом человеке есть нематериальный дух, который пришел в человека, воплотился из верхнего нематериального уровня и заключен в тело как метафизическую тюрьму. Посредством мистицизма он достигает более высоких метафизических уровней. В некоторых системах высший метафизический уровень совпадает с идеей Бога».

Что общего в этих определениях? Можно сказать, что для мистики требуется три компонента, три составляющих. Во-первых, наличие субъекта, т.е. человека, но человека, ищущего, стремящегося к познанию высшей формы бытия. Во-вторых, нужна цель, которую ставит перед собой человек. Этой целью может быть как природа или сам человек, так и Высший Объект или Субъект. Наконец, нужен путь, по которому идет человек к обозначенной цели. Этот путь характеризуется многими факторами и понимается по-разному, он также требует как неотъемлемого фактора переживания этого пути.

Структуру мистики как нечто единое целое можно схематически представить в виде клетки живого организма. Все живые организмы состоят из клеток. Клетки, в принципе, сходны по своему строению: «Основными элементами всех клеток являются цитоплазма и ядро. Любая клетка содержит множество структурных единиц меньшего размера, называемых органеллами <…> Органеллы окружены со всех сторон жидкой цитоплазмой, а сама клетка ограничена от окружающей среды оболочкой, называемой клеточной мембраной»¹³.

Таким же образом и мистику можно представить в виде трех форм или уровней. На первом уровне мистика создает как бы некий фон — мистическое поле. Этот фон можно представить как мистическую цитоплазму. Она охватывает все структурные включения клетки: органеллы и ядро. Мистическое «ядро» клетки может быть представлено как классическое понимание мистики (высший уровень), которое содержит все структурные составляющие мистического опыта. Это высшее проявление религиозного сознания любой религии. Органеллы — это мистический опыт в усеченном виде, где нет всей совокупности мистического опыта (средний уровень), где есть только один или два структурных включения, где цель мистического опыта заключена не в познании высшего уровня метафизического сознания, а в самоутверждении самого человека. Все вместе — это единое целое, и все элементы этой мистической клетки взаимосвязаны.
В целом, виды мистики можно классифицировать следующим образом:

1. Первый мистический уровень. Мистика в широком смысле, мистический фон;
2. Второй мистический уровень. Внеконфессиональная мистика. Магия, эзотерика, оккультизм;
3. Третий мистический уровень. Религиозная, конфессиональная мистика.

Итак, если говорить о мистике в широком смысле, то нужно в первую очередь сказать о том, что человек с начала своего существования постоянно сталкивается с такими явлениями, которые он не всегда может понять до конца, так как они носят характер, свидетельствующий о существовании иного плана бытия, реального, но не материального. Эти явления называются мистическими, и происходят они порой вне зависимости от желания человека. В данном случае человек, сталкиваясь с такими явлениями, становится или сторонним наблюдателем, или пассивным участником. Как отмечает У. Джеймс, «самым простым из мистических переживаний является наклонность усматривать в какой-нибудь обыкновенной формуле житейского обихода особенно глубокий смысл»¹⁴. И факт многих мистических явлений не может отрицать даже неверующий человек. Так, даже в Настольной книге атеиста нашлось место определению мистики: «В широком смысле мистика есть такое толкование бытия, которое усматривает в бытии прежде всего таинственное непостижимое начало»¹⁵.

В этой связи интересно обратиться к евангельскому эпизоду исцеления Иисусом Христом слепорожденного. Иудеи видели факт совершенного чуда, они не желали этого чуда, но отрицать его не смогли. Человека, согласно христианскому вероучению, постоянно окружают сонмы ангелов и полчища бесов, и они постоянно оказывают влияние на человека, притом он ощущает и воспринимает их действия, но не всегда это осознает.

В Ветхом Завете много описано случаев мистических явлений. Так, например, в Книге Бытия описывается, как фараон смутился от провидческого сна: «По прошествии двух лет фараону снилось <…> и проснулся фараон и понял, что это сон. Утром смутился дух его, и послал он, и призвал всех волхвов Египта и всех мудрецов его, и рассказал им фараон сон свой; но не было никого, кто бы истолковал его фараону» (Быт. 41:1, 7-8). Сон фараону приснился вне зависимости от его желания, и он воспринял его как совершившийся акт. И не только в Библии описаны мистические явления – многие религиозные тексты древних религий изобилуют подобными примерами. Не чужда мистики и античная философия. Она выработала целую систему учений о демонах как посредниках в общении между абсолютом и человеком. Так, античный философ Альбин из школы Гая, в которой комментировали учение Платона, «в основу своего положения кладет понимание Платоном цели жизни как уподобление Богу и именно из этой мысли выводит учение о добродетелях, причем подчеркивается резкий дуализм между бессмертным Богом и смертным человеком, а для заполнения столь резкой пропасти создается демонология»¹⁶.

В Священном Писании Нового Завета представления об ангелах и демонах, чудесах и видениях – это реальность, данная априори, которая не требует доказательств. Так, когда апостол Петр был заключен Иродом в темницу, Бог послал Ангела вывести его оттуда. И здесь очень показательно отношение апостола к видению: «Петр вышел и следовал за ним (Ангелом), не зная, что делаемое ангелом было действительно, а думая, что он видит видение» (Деян. 12:9). При этом святой муж не смутился, ибо не первый раз видел Ангела. Когда апостол Петр пришел в себя, то, «осмотревшись, пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком, где многие собрались и молились. Когда же Петр постучался у ворот, то вышла послушать служанка, именем Рода, и, узнав голос Петра, от радости не отворила ворот, но, вбежав, объявила, что Петр стоит у ворот. А те сказали ей: в своем ли ты уме? Но она утверждала свое. Они же говорили: это Ангел его» (Деян. 12:11-15). Если бы нечто совершилось в наше время, очевидцы, усомнившись в реальности происходящего, сказали бы, что это мистика.

Жития святых дают обильный материал для изучения мистических явлений. Вот как описано одно из них в житии преподобного Дия. Святой однажды «нашел одно пустынное место за городом, на котором находились древние языческие могилы и жило много бесов; прохожие очень боялись этого места, из-за бесовских провидений и ужасов»; когда святой поселился там и стал жить, бесы «беспрестанно нападали на него в разных страшных привидениях, желая его испугать и прогнать с того места»¹⁷.

Такие мистические явления человек воспринимает как факт, он может на них не реагировать, но не может их отрицать. Они создают особое поле, мистический фон. Этот фон является питательной средой для формирования следующих форм и видов мистики и мистического сознания человека, когда он уже стремится идти на контакт с духовным миром свободно и целенаправленно.

И в настоящее время, в век просвещения и науки, мистика занимает в сознании человека видное место. Гадание и целительство, мистическая литература и кинофильмы, культура и искусство, политика и обыденное сознание человека — все наполнено мистическим пониманием и представлением. Даже наука готова взять на вооружение мистические методы познания. В этом случае в человеке формируется особое психологическое состояние. Человеческое сознание наполняется такими актами, как видение, предчувствие, озарение, экстатические состояние и проч. Мистические явления приобретают частый и своеобразный характер, усиливая тем самым мистический фон. И если от начала создания человека и до сегодняшнего дня мистические явления являются неотъемлемой частью духовной сферы его бытия, то отрицать мистику – значит отрицать самого человека.

Таким образом, мистика, пронизывая всю сферу сознательной деятельности человека, является особой формой религиозного сознания и вместе с религией составляет основную духовную потребность человека, его образ жизни, вид его религиозной жизни, форму общения с духовным миром. Но так как мистика многогранна, то и потребность в ней зависит от духовного устроения человека. Каждый человек со своим духовным миром стремится к себе подобным. Выбор формы мистики зависит от того, какие потребности и в каком комплексе управляют человеком.

Первый уровень мистики характерен тем, что человек не изъявляет предварительного желания быть участником мистических явлений. Однако при переживании подобных явлений в нем возникают положительные или отрицательные реакции, а вместе с ними и вера в духовный мир. В момент мистического явления человек не стремится вступить в контакт с духовным миром, он является пассивным участником. Так, например, человек наблюдает гром и молнию во время грозы. Пассивным участником созерцания духовного мира человек является и во время сна, сопровождаемого видениями. Человек может быть участником и таких природных явлений, которые он определяет как видения, например миражи в пустыне или химеры ночью в лесу. Эти явления хотя и носят природный характер, но могут вызывать такую же психическую реакцию человека, как и при переживании истинных мистических явлений. Особенно характерны мистические явления в предсмертный час – они очень часты и бывают почти у всех людей как в прошлом, так и в настоящее время. Подобные явления характерны для людей вне зависимости от их религиозной или расовой принадлежности, вне зависимости от их желания. Они не требуют от человека ни веры в духовный мир, ни молитвы, ни внутренней или внешней подготовленности. Но они все-таки вызывают в нем определенную реакцию. Мистические явления на первом уровне могут совершаться как откровение Божие — ангелами, святыми, так и со стороны духов тьмы. На этом уровне нет мистической цепочки: человек, Бог, путь богопознания. Это лишь мистический фон.

Второй мистический уровень можно назвать внеконфессиональным, или нерелигиозным, мистическим уровнем. Он меньше всего соприкасается с верой, молитвой и богопознанием. Внеконфессиональная мистика отличается по целеполаганию, мотивации и практической деятельности как от религии, так и от конфессиональной мистики. Она охватывает довольно широкий спектр мистических явлений, верований и доктрин, для нее характерно разнообразие мистических практик, и она подразумевает своеобразное мировоззрение, особое психофизическое состояние и поведение человека, ей симпатизирующего.

На наш взгляд, внеконфессиональную мистику можно разделить на три группы: магия, оккультизм, люциферианство. Конечно, это разделение весьма условно.

Магия охватывает, в свою очередь, широкий круг представлений и ритуалов, таких, как мантика, чародейство, колдовство, волхвование, ведовство, кудесничество и пр. Специфика магии, как считает английский исследователь Уоллис Бадж, состоит в том, что «вера в магию, то есть в то, что с помощью магических имен, заклинаний, чар, формул, фигур, изображений и амулетов, а также церемоний, сопровождаемых словами власти, можно достичь сверхъестественных результатов»¹⁸. Магическое мировосприятие признает наличие Бога, но вместе с тем считает, что существует некий «универсальный закон», который выше Бога и управляет Богом, духовным миром и человеком. Так, согласно магическому мировосприятию, человек и боги — это живые личностные сущности, имеющие самосознание; есть закон универсума, разумный, но безличный, не имеющий самосознания, которому подчиняются и человек, и боги; к «вселенскому разуму» есть ключ разумения: кто знает этот ключ, может управлять богами, стихиями, человеком. Так, человек посредством магии стремится «обрести власть над своими богами и получить возможность вызывать их по своему желанию»¹⁹. «Магия, — отмечает исследователь, — заставляла дружественные и враждебные силы (а позже — даже самого Бога) исполнять волю человека независимо от их желания»²⁰.

Главным действующим лицом в магии является маг, жрец, «наделенный» неким «магическим орудием» — словесной формулой или заклинанием, произнесённым особым способом. Большое место в магии отводится мантике и основной разновидности мантики — астрологии. Астрология — это и учение, и практика. Всем известно, что, согласно астрологическому учению, судьбы народов и даже государств, судьбы отдельных людей зависят от положения и движения небесных тел, и по их взаимному перемещению в небесной сфере можно определить и предсказать судьбу человека. Однако, с другой стороны, астрология есть и особый ритуал гадания. Если в мире все взаимосвязано единым законом: и человек, и космос, и духовный мир, — то миром можно не только управлять, но и предсказывать будущее как судеб планет, так и судеб народов и каждого отдельного человека. Мантика охватывает широкий круг ритуальных действий и психологических состояний человека. В целом, их можно сгруппировать по двум формально-типологическим признакам: гадание по внешним знаниям и гадание по внутреннему озарению или просветлению (ясновидение). К первому типу в первую очередь и можно отнести астрологию, сюда также относят разные типы гаданий: гадание по полету птиц, гадание по священным книгам, гадание по воде, на кофейной гуще, по движениям змей и т.д. Ко второму типу относят следующие виды гаданий: вещие сны, ясновидение (непосредственное откровение) и гадание по показаниям покойника (некромантия).

Магические представления и в наше время прочно вошли в сознание человека и в виде пережитков и суеверий укоренились в обществе не только на обыденном уровне, но составляют довольно существенную проблему приходской жизни даже православных приходов.

Оккультизм — это особая форма эзотерической мистики, которая включает в себя эзотерические доктрины, эзотерические ордена, практический оккультизм, а также частные мистические представления отдельных личностей. Оккультизм пытается связать себя с наукой, религией, философией. Особенно в этом преуспевают экзальтированные харизматические лидеры, которые затем создают свои секты или мистико-философские концепции. Из некоторых эзотерических доктрин можно назвать теософию, антропософию, учение Рерихов, «Новый Акрополь» и др.

Увлечение оккультизмом характерно для многих философов, художников, писателей, в особенности эпохи Серебряного века. На это указывает Н. А. Бердяев: «Не думаю, что всю сферу оккультных явлений можно было бы отнести к действию сил демонических <…> Во все времена также существовали оккультные общества и ордена. Это должно что-то значить и иметь какой-то смысл»²¹.

Эзотерические ордена — это мистические средневековые ордена масонов и современные оккультно-политические организации, цель которых состоит в том, чтобы с помощью магических сил утвердить свою власть над другим человеком, а также и в планетарных масштабах – над космосом. Практический оккультизм включает в себя как оккультные практики, так и оккультное состояние человека. Сюда можно отнести спиритизм, медиумизм, телепатию, оккультные формы медитации, оккультную практику по освобождению энергии Кундалини, восточную оккультную практику тантризма и многое другое.

Особое место в оккультизме вообще и в мистическом внеконфессиональном магизме в частности занимает каббала — мистическое учение и течение иудаизма, окончательно сформировавшееся в XIII веке на территории Испании. Оно включает в себя основное ядро вероучения эзотерической мистики, а также практическую каббалу – смесь мантики и магии. Каббалу как основное мистическое течение иудаизма изучал в частности немецкий ученый Г. Шолем, определявший ее так: «Каббала есть тайное учение в двояком смысле: она такова потому, что рассматривает сокровеннейшие и фундаментальнейшие проблемы человеческого бытия, и потому, что знакомство с ней ограничено узким кругом избранных, передающих свои знания ученикам»²².

Люцеферианство — это область черной магии и сатанизма. Теоретическая база люцеферианства содержится в теософии, каббале, а также в учении ордена Золотой Зари; тогда как практические ритуалы — в сатанизме. Эта область настолько разнообразна и запутана, что изучить ее до конца довольно трудно, тем более, что сфера деятельности сатанинских сект наполнена уголовными преступлениями.

Однако весь второй мистический уровень, невзирая на разнообразие и путаницу, имеет и общие черты. Согласно мистическим представлениям этого уровня, все мироздание, планетарные системы с их многочисленными мирами — все проникнуто единым духом, единым законом, единым космическим безликим разумом; мир земной и небесный проникнут духами, которые управляют планетами, государствами, людьми; духи могут носить личностный характер, но есть и духи безликие и неразумные; главную роль во вселенной играет человек, и он по существу содержит в себе скрытые сверхчеловеческие силы; если эти силы активизировать, то человек по силе и могуществу превращается в божество и может успешно управлять миром, предсказывать судьбы людей и даже планет. Нельзя не заметить, что при выборе данного мистического уровня и представления главным движущим мотивом человека является врожденная потребность в самосохранении, или даже скорее, ее извращенная форма — самоутверждение. Мистик второго уровня – это человек с патологическим стремлением к самоутверждению и превосходству. Цель на этом уровне — стать божеством без Бога.

При этом необходимо отметить, что этот уровень не является полноценным мистическим уровнем. Здесь нет полной цепочки мистического опыта. Есть человек, но нет Бога, нет пути богопознания, есть только оккультный путь самоутверждения. «Космический разум» — это тражающая поверхность устремления человеческого превосходства. Человек приобщается «космическому разуму», чтобы исполниться сил и превратиться в «сверхчеловека».

Третий мистический уровень — ядро мистики как таковой. Его уже можно назвать конфессиональной мистикой. Конфессиональная мистика – это наиболее полная и совершенная форма мистического сознания как часть религиозного сознания и духовного бытия общества. Она тесно связана с религиозным сознанием, можно даже сказать, является его высшей формой.

Этот вид мистики есть форма, вид религиозной жизни, ибо она напрямую соприкасается с религиозной верой, с той религией, в лоне которой она культивируется. Конфессиональная мистика также имеет свои формы. В первую очередь, это различие видов мистики в зависимости от конфессии. Так, в буддизме есть мистическая форма дзен-буддизма, в исламе — суфизм, в иудаизме — хасидизм, гностическое течение каббалы. В христианстве все мистично; христианская религия, и вера, и жизнь, с одной стороны, от рождения и до смерти человека наполнена таинствами, с другой стороны, мистика особого возвышенного состояния достигла в аскетике, там главное мистическое направление называется исихазмом.

В каждой конфессии наблюдаются также два концептуальных течения. Это мистика церковная и внецерковная. В церковной мистике мистик во всем согласен с ортодоксальным учением, он сохраняет единство веры, духа и жизни, «но сосредотачивает в себе, как в фокусе, все лучшее, что заключает в себе эта религия»²³. Критерием истины для ортодоксального мистика является согласование его личного опыта с опытом его предшественников и богооткровенным Священным Писанием. Как отмечает П. Минин, «ортодоксальные мистики — это те мистики, которые подвигами продолжительной и упорной борьбы с миром и чувственностью достигли наивысших ступеней нравственной чистоты и духовного просветления»²⁴. Главной движущей силой мистика служит любовь к Богу и любовь к ближним как глубокая внутренняя религиозная потребность, внутреннее стремление к такому единству с Богом, которое Адам имел в раю до грехопадения. Все внутренние потребности человека, как врожденные, так и приобретенные, подчинены одному мотиву — стремлению к чистоте и единению с Богом. Главный его молитвенный мотив: «Да будет воля Твоя, Боже, а не моя» или же: «Боже, Ты можешь и, если хочешь, можешь меня помиловать».

С другой стороны, есть мистики, которые воспринимают ортодоксальное учение и принципы религиозной жизни через призму своих личных убеждений, они очень часто переходят в оппозицию по отношению к ортодоксальному течению. Критерием истины для них служит их личный религиозный опыт, полученный ими во время мистического акта озарения или экстаза. Главной предпосылкой, внутренней движущей силой их является потребность или совокупность потребностей самоутверждения. Главный их молитвенный мотив звучит так: «Боже, Ты можешь, следовательно, Ты должен меня помиловать, поэтому да будет воля моя, а не Твоя». Эти мистики индифферентны к ортодоксальной религии; нередко они занимают враждебное положение по отношению к ней. Этот тип мистики тяготеет к пантеизму, и нередко случалось, когда мистик такого направления создавал новое религиозно-мистическое направление или даже секту эзотерического толка.

Христианская мистика в целом делится на западную и восточную ветви. Восточная христианская мистика делится на церковную и внецерковную. Церковная мистика имеет также два направления: литургическая мистика, или жизнь христианина вообще, и аскетическая форма церковной мистики. В литургической форме мистики участвует каждый христианин, посредством таинств Церкви, начиная с Крещения и до самой смерти. Вторая форма христианской конфессиональной мистики — это христианская аскетика. В аскетике воплощаются все высшие идеалы и устремления верующего человека. Именно аскетика и является высшей и наиболее полной формой христианской мистики. Христианская аскетика воспитала сонм реальных христианских мистиков, которые действительно достигали мистических идеалов богообщения и которые оставили нам примеры своей жизни и учения в достижении единой, с христианской точки зрения, цели человека — богоуподобления. Поэтому христианское богословие неразрывно связано с образом жизни. Быть богословом — это означает не столько размышлять о Боге, сколько жить в Боге и по Богу. Так, В. Н. Лосский считает, что «в известном смысле всякое богословие мистично, поскольку оно являет Божественную тайну, данную откровением <…> Нет христианской мистики без богословия, и, что существеннее, нет богословия без мистики»²⁵. Конечно, в этой области много вопросов и проблем, которые возникают как в связи с личным мистическим опытом, так и с богословским осмыслением и обоснованием этой темы. Но это путь деятельного восхождения к совершенству, и здесь тесно сплетается жизнь религиозной деятельности с мистическими переживаниями подвига, молитвы, воздержания, чистоты, смиренномудрия. Протоиерей Георгий Флоровский, исследуя жизнь святителя Григория Богослова, пишет по этому поводу: «Учение о богопознании занимает в богословской системе святителя Григория видное место. <…> Богопознание для святителя Григория есть путь и задание жизни, путь спасения и обожения. Ибо прежде всего ум тварный встречается с Богом, и через ум и умное созерцание тварь соединяется и воссоединяется с Богом, как и Сам Бог соединяется с человеком, приняв полноту естества человеческого»²⁶.

Реальностью мистического состояния сознания является наличие мистического опыта, характерных мистических переживаний, которые формируют специфический образ жизни мистика. Истинный мистик должен пройти определенные этапы мистической жизни вне зависимости от его религиозной принадлежности. Для того чтобы более четко представить этапы мистической жизни, можно обратиться к описанию мистического пути в учении неоплатонической мистики. Неоплатонизм, в лице своего основателя Плотина, дал наиболее полную картину этапов мистического восхождения: «С глубоким мистическим чувством он соединял сильный диалектический ум, что давало ему возможность с особой точностью и ясностью изобразить в слове богатство своего внутреннего опыта»²⁷. Современные исследователи пытаются даже проводить параллель между учением Плотина и известным христианским трактатом Псевдо-Дионисия Ареопагита «О мистическом богословии».

Конечно, учение Плотина, по своему существу, философское учение, представляющее динамический пантеизм, но сам этап мистического восхождения в его учении имеет универсальное значение. В мистическом учении Плотина четко представлена схема мистического опыта: человек, Абсолют, мистическое восхождение — мистический опыт. Абсолют, по Плотину, называется Единым, это то начало, которое является первоосновой всего бытия: «Что же оно (т.е. Единое. — Н.К.) есть? Мощь всех вещей: если бы Его не существовало, не существовало бы и всех вещей. Не существовало бы первичной и всеобщей жизни ума <…> Единое не есть единое всех вещей. Но Единое прежде всех вещей»²⁸.

Полное очищение Плотин понимает как освобождение души от плоти, но дойти до этого состояния можно только аскетическим воспитанием духа. Поэтому исходным пунктом мистического восхождения является отречение от материальных благ, а затем и вообще от всякой практической деятельности, чтобы постепенно достичь деятельности созерцательной. В созерцании человек обретает чистоту мысли и высшее знание, самосозерцание мышления: «Человеческая мысль, обращаясь сама на себя, возвращаясь к своей чистой природе, вместе с тем возвращается в божественную сущность, часть которой она составляет»²⁹.

Затем следует высший этап восхождения, на котором мистик должен приложить усилие и возвыситься над самой мыслью, растворив свое самосознание в полном слиянии с Единым. Это и есть состояние мистического экстаза: «Когда это произошло, и это прикосновение длится, нет ни времени, ни возможности говорить. Лишь позднее возможно умозаключить об этом.

Позднее должно уже верить в то, что ты видел, когда душа внезапно схватила свет: ибо свет — от Него и Он»³⁰. Достигая соединения с Единым, душа становится тождественной с Ним и, таким образом, достигает полного обожения, «становится Богом, или, лучше, она есть Бог»³¹. Этот путь — образец мистического опыта для любого мистика: «Неоплатоническая этика является типичной для мистицизма. В ней мы находим черты, которые роднят между собой мистиков всех времен и стран. Эти черты суть отрицательное отношение к практической деятельности, тяготение к созерцанию, экстаз. Меняются наименование этих ступеней жизни, варьируется теоретическое обоснование этики, но основная линия поведения и его тенденция остаются одними и теми же, без всякого изменения»³². Конечно, мистицизм не исчерпывает своего содержания только схемой мистического опыта, тем более в контексте неоплатонического понимания.

Мистика, мистицизм – это такой феномен человеческого бытия, который онтологически присущ духовной природе человека. А то разнообразие мистического опыта, которое наблюдается, свидетельствует о том, как глубоко ниспал человек от своего первобытного состояния и насколько труден путь поиска Истины. Но главное, что показывает мистика, — это то, что человек хотя и подсознательно, интуитивно, но понимает, что он находится в неестественном состоянии и делает попытки достичь естественного состояния. И скорее всего, ищущий Царствия Небесного и идущий по правильному пути достигает Его. Это достижение наиболее полно совершается все-таки в религиозном мистицизме. Здесь выражается вся полнота мистического чаяния, мистического опыта и мистического образа жизни.

Форма мистического общения имеет самые совершенные черты. Бог здесь выступает как единая истинная реальность, но эта реальность не бездушная и не безликая. Бог абсолютно свободен в Своих действиях, он никак не детерминирован действиями человека. Но Бог есть Любовь, и по Своей любви Он открывается каждому ищущему Его. Если в мистике Плотина все зависит от человека и его усилий, то в религиозной христианской мистике для опытного постижения Бога первостепенное значение имеет воля Самого Бога.

Подвижник достигает богоуподобления не своими силами, а благодатью Самого Бога. Со стороны человека требуется свободное волеизъявление и подвиг молитвы. На этом опытном пути богопознания человек достигает преображения, трансформации своей духовной, а частично и телесной природы. Мистик получает откровения, но эти откровения имеют в первую очередь интуитивный характер. Человек как бы озаряется мыслью и вдохновением. Одним из важных моментов в мистическом опыте религиозного мистика есть постоянный самоконтроль правильности выбранного им пути. Все явления духовного характера он постоянно подвергает сомнению. Он не доверяет ни озарению, ни вдохновению, пока не удостоверится в их истинном характере. Это существенная черта характера религиозного мистического пути. Она не дает превратиться мистическому опыту в ложный путь богопознания или патологию человеческой психики. Подвижник, совершающий правильный путь богопознания, постепенно проникается таким стремлением к богоуподоблению, что оно охватывает всю сферу его сознания и образа жизни. Все его как врожденные, так и приобретенные потребности подчиняются одной главной потребности — богоуподоблению: «Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей» (Пс. 26:4). Мистик становится идеалом религиозной жизни, утверждением основ религиозных принципов, примером и образцом для подражания.

Таким образом, мистицизм для религии, в пределах которой он осуществляется, решает две задачи: воплощает в себе высшие идеалы религиозной жизни и формирует правильный путь мистического опыта. Итак, религиозный мистицизм в его ортодоксальном проявлении является вершиной не только мистических форм достижения единства с Абсолютом, но и вершиной и совершенством религиозной деятельности, принципов жизни, образа действий и состояния сознания.

Литература

Антоний Великий, свт. Духовные наставления. М., 1998.
Афанасий Великий, свт. Творения. В 4-х тт. Валаам, 1994.
Библия. М., 1994.
Болотов В.В. Лекции по Истории Древней Церкви. М., 1994.
Буткевич Т., прот. Зло, его сущность и происхождение. М., 2007.
Виндель-банд В. История древней философии М., 1911.
Григорий Нисский, свт. Экзегетические сочинения. Краснодар, 2009.
Григорий Палама, свт. Триады в защиту священнобезмолвствующих. М., 2011.
Димитрий Ростовский, свт. Жития святых. Декабрь. М., 1904.
Димитрий Ростовский, свт. Жития святых. Июль. М., 1904.
Димитрий Ростовский, свт. Жития святых. Октябрь. М., 1904.
Димитрий Ростовский, свт. Жития святых. Февраль. М., 1904.
Игнатий Брянчанинов, свт. Аскетическая проповедь. СПб., 1886.
Лега В.П. История западной философии. В 2 ч. М., 2009.
Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. М., 1904.
Основы генетики / Под ред. А.Ю. Асанова. М., 2003.
Писарев Л.И. Очерки из истории христианского вероучения. Век мужей апостольских. СПб., 2009.
Сагарда Н.И. Лекции по патрологии I-IV века. М., 2004.
Симеон Новый Богослов, прп. Творения. Т. 1. М., 1993.
Тихомиров Л.Е. Религиозно-философские основы истории. М., 1997.
Федченков С.А. Святой Ириней Лионский М., 2008.

Примечания