Игумен Арсений (Соколов)

Библейские основы епископского служения

В статье подняты вопросы церковного учения о пастырьстве, рассмотрены тексты Священного Писания. где упомяинается о образе пастуха, пастыря.

Ключевые слова: Церковь, епископ, служение, Библия, Новый Завет, учение.

Вступление

Одна из задач административной реформы, проводимой священноначалием нашей Церкви, — приблизить епископов к церковному народу, к вверенной им пастве. Именно этой цели служит разукрупнение епархий.

В ранней Церкви каждая церковная община управлялась епископом, а пресвитерат был лишь советом старейшин при нем. В Средние века, и особенно с тех пор, как епископами стали избираться исключительно монахи, такой порядок стал невозможным: монашеское призвание есть далеко не у всех клириков. С другой стороны, уже в III—IV веках количествен­ный рост общин в крупных городах привел к дроблению этих возглавляемых епископами общин на приходы. Приходы, на­прямую подчиненные своему епископу, стали управляться де­легируемыми последним пресвитерами. Пресвитеры стали со­вершать от имени своего епископа Евхаристию и управлять приходами. Постепенно сами порученные им приходы стали общинами, а пресвитеры — в подлинном смысле слова пас­тырями этих общин. С веками епархии становились все боль­шими, а их правящие епископы должны были все больше вни­мания уделять управлению многочисленными клириками и контролировать их и вверенные им приходские общины. Именно в этом стала заключаться их основная функция, их ἐπισκοπή. Епископы все больше становились «князьями Цер­кви», а реальная повседневная пастырская работа стала осу­ществляться пресвитерами. Такое положение дел сохранилось до нашего времени.

Но епископ по своей харизме — прежде всего пастырь, а не администратор. В силу вышеозначенных причин сегодня невозможно осуществить древнецерковный идеал, невозмож­но поставить над каждой общиной епископа. Но реформа цер­ковного управления с ее дроблением больших епархии на мень­шие все же имеет своей целью именно это — приближение епископа к церковному народу, его реальное участие в при­ходской жизни и как можно более близкое знакомство с вер­ными своей епархии. «Пастырь, — говорит Спаситель в Еван­гелии, — <.. .> зовет своих овец по имени» (Ин. 10:2-3).

Многие из вас знакомы с приходской жизнью не понас­лышке, имеют большой опыт настоятельского служения. И это очень ценный опыт, в наше время крайне полезный для успеш­ного управления епархией. Тем, кто никогда не служил при­ходским настоятелем, нелегко будет избежать ошибок в архи­ерейском служении. Здесь, пожалуй, уместно сравнение с жиз­нью обычных пастухов. Трудно себе представить, чтобы гла­вой большого животноводческого хозяйства или управляющим большой бригадой чабанов или оленеводов мог стать человек, не знакомый с пастушеством и никогда не бывший простым пастухом. И наоборот, умело управляющий малым стадом смо­жет справиться и с большим.

Обратим внимание на некоторые тексты Священного Писания, в которых используется образ пастуха, пастыря.

Образ пастыря в Ветхом Завете

Бог — Пастырь Израиля

Древние евреи самого Бога представляли пастырем, а себя — Его стадом. Образ Бога как верховного пастыря воз­ник в те доисторические времена, когда евреи и их предки вели кочевой или полукочевой образ жизни. Позднее, когда евреи стали вести оседлую жизнь и у них появилась своя письменность, этот образ перекочевал в тексты пророков и псалмов.

Так, в Книге пророка Иезекииля мы читаем обращение Бога к оказавшемуся в вавилонском плену Израилю: «Вы — овцы Мои, овцы паствы Моей» (Иез. 34:31); «Я пересмотрю овец Моих и высвобожу их из всех мест <…> Я буду пасти овец Моих и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреп­лю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по прав­де» (Иез. 34:12, 15-16).

Второ-Исайя, певец искупления израильского народа и возвращения его из вавилонского плена, говорит о Боге: «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки, и носить на груди Своей, и водить дойных» (Ис. 40:11).

А вот некоторые примеры из псалмов, в которых Бог по­этически воспевается в образе Пастыря: «Пастырь Израиля! вне­мли; водящий, как овец, Иосифа, восседающий на херувимах, яви Себя» (Пс. 79:2); «Спаси народ Твой и благослови наследие

Твое; паси их и возвышай их вовеки» (Пс. 27:9); «Он есть Бог наш, и мы — народ паствы Его и овцы руки Его» (Пс 94:7).

Нельзя не вспомнить и 22-й Псалом: «Господь — Пас­тырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Свое­го. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, по­тому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаи­вают меня» (Пс. 22:1-4).

В Новом Завете, в хорошо известных всем нам текстах Луки и Иоанна таким добрым и заботливым пастырем изобра­жается Мессия, воплощенный Сын Божий. К этим текстам мы еще обратимся, а пока — несколько цитат из пророческих книг, в которых в образе Пастыря изображается грядущий Мессия.

Мессия — Пастырь Израиля

«И поставлю над ними одного пастыря, который будет пасти их, раба Моего Давида; он будет пасти их и он будет у них пастырем» (Иез. 32:23).

В этом стихе говорится не об историческом Давиде, ко­торый жил за несколько веков до Иезекииля, а о грядущем, идеальном потомке Давида, с пришествием которого связыва­лись все мессианско-эсхатологические чаяния Израиля в пле­ну и после плена. Но формироваться этот образ грядущего Па- стыря-Мессии начал еще до плена, на фоне разочарования в давидидах, правивших тогда Иудеей. Вот как выражает эту надежду Михей, современник Исайи и, возможно, первый пись­менный пророк южного, Иудейского царства: «И станет Он и будет пасти в силе Господней, в величии имени Господа Бога своего, и они будут жить безопасно» (Мих. 5:4).

О ком это говорится? О Том, о ком чуть выше сказано: «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудины­ми? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть вла­дыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2).

Среди загадочных апокалиптических глав Книги про­рока Захарии (часто эти главы, с 9-й по 14-ю включительно, называют Второ-Захарией) встречаются следующие строки: «О меч! поднимись на пастыря Моего и на ближнего Моего, говорит Господь Саваоф: порази пастыря, и рассеются овцы!» (Зах. 13:7).

В Новом Завете этот стих, как и некоторые другие места из Второ-Захарии, интерпретируется как пророчество, испол­нившееся в земной жизни Иисуса Христа и подтверждающее его мессианство (ср. Мф. 26:31; Мк. 14:27).

Из пастухов овец — в пастыри людей

С самых первых страниц Священного Писания перед нами предстают положительные образы пастухов. Авель на­зван «пастырем овец» (Быт. 4:2); патриархи Авраам, Исаак и Иаков описываются владельцами больших стад. Убежавший из Египта Моисей «пас овец у Иофора» — мадиамского шейха и своего тестя (Исх. 3:1). Тяжелый пастушеский труд должен был подготовить его к великой миссии руководства выведен­ным из египетского рабства народом.

На заре израильской государственности Господь, отвер­гнув избранного народом Саула, Сам избирает царя «по серд­цу Своему» (1 Цар. 13:14) — для того, чтобы «пасти народ» Божий (2 Цар. 5:2). У поздних пророков и в Новом Завете Да­виду суждено было стать прообразом Мессии. Случайно ли то, что божественный выбор падает на простого, никому не извес­тного пастушка? Нет, пастушеская профессия — лучшая под­готовка к царскому служению: как Давид заботился о стадах отца своего Иессея, так должен будет заботиться о словесных овцах Божьих — израильском народе. Следует заметить, что это вполне в русле древней ближневосточной традиции, в па­мятниках которой нередко встречаются наименования монар­хов «пастырями».

В «историческом» 77-м псалме о Давиде звучат следую­щие возвышенные слова: «И избрал Давида, раба Своего, и взял Его от дворов овчих, и от доящих привел его пасти народ Свой, Иакова, и наследие Свое, Израиля. И он пас их в чистоте серд­ца своего, и руками мудрыми водил их» (Пс. 77:71-72).

Из пастухов был первый письменный пророк, Амос (Ам. 1:1). Вот что сам пророк говорит о своем призвании: «Я не про­рок и не сын пророка; я был пастух и собирал сикоморы. Но

Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: “Иди, проро­чествуй к народу Моему Израилю”» (Ам. 7:14-15).

Представление о пророческом служении как о пастыр­стве, видимо, было довольно распространенным в монархи­ческий период израильской истории. Пророк Иеремия сетует перед Богом: «Я не спешил быть пастырем у Тебя» (Иер. 17:16).

Итак, цари и пророки нередко называются в Ветхом За­вете пастырями. Кстати, таковыми не называются священни­ки и левиты, хоть о последних и сказано, что они «учили на­род» (Неем. 8:9). Управление народом вообще, и тем более на­родом Божьим — какое служение накладывает большую от­ветственность, чем это? Далеко не всегда цари и пророки Из­раиля оказываются на высоте своего служения, часто в Свя­щенном Писании в их адрес звучит суровое обличение.

«Горе пастырям!»

Инвективы в адрес царей, князей и пророков в Ветхом Завете звучат постоянно. Вот лишь некоторые примеры из книг поздних пророков (приводим только те из них, в которых ис­пользуется термин «пастырь»): «Горе пастырям, которые гу­бят и разгоняют овец паствы Моей! — говорит Господь. Посе­му так говорит Господь, Бог Израилев, к пастырям, пасущим народ Мой: вы рассеяли овец Моих и разогнали их и не смот­рели за ними; вот, Я накажу вас за злые деяния ваши, говорит Господь» (Иер. 23:1-2); «Горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! Не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец закалали, а стада не пасли. Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораженной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокос­тью» (Иез. 34:2-4 и далее, вся глава); «Пастыри сделались бес­смысленными и не искали Господа, а потому они и поступали безрассудно, и все стадо рассеяно» (Иер. 10:21); «Горе негод­ному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и на пра­вый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнеет» (Зах. 11:17); «Рыдайте, пастыри и сте­найте, и посыпайте себя прахом, вожди стада, ибо исполни­лись дни ваши для заклания и рассеяния» (Иер. 25:34-35).

Также: Иер. 2:8; 22:22. Зах. 10:3 и др. Безответствен­ность вождей Израиля, их нерадение о народе — Божьем ста­де — вело к беззаконию, к социальной несправедливости, к коррупции правосудия, к идолопоклонству. И в конце кон­цов — к долгому и мучительному вавилонскому плену. В этом плену рухнули все надежды народа Божия: Иерусалим разру­шен, Храм Божий сожжен, помазанники Божьи истреблены, а сам народ вместе со своими «пастырями» — князьями и про­роками — вырван из обетованной Земли и угнан в плен идо­лопоклонниками. Но в унижении вавилонского плена народ вместе со своими вождями пережил глубокое раскаяние — и в нем родилась новая надежда, эсхатологическая надежда на при­шествие идеального пастыря, потомка Давида, который иску­пит свой народ, возглавит его и будет пасти на злачных и туч­ных пастбищах новой, очищенной от зла и идолов, земли. И царствованию которого уже не будет конца.

Образ пастыря в Новом Завете

В христианстве пастырство, т.е. руководство церков­ными общинами, возложено на епископов. Именно еписко­пам как преемникам апостолов вверено Христово словесное стадо — Его Церковь. Идеал пастырского служения — сам Христос. Ему как Пастыреначальнику (1 Петр. 5:4), все пас­тыри должны будут дать отчет.

Христос — Пастырь добрый

В 10-й главе Евангелии от Иоанна сам Христос называет Себя Пастырем: «Я есмь Пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10:11).

Христос заботится о Своих последователях, эта забота ярко показана через образ крестьянина-пастуха, который за­щищает свое стадо от опасностей, чего бы это ему ни стоило. Не так, как наемник, думающий не о благе стада, а о собствен­ном благе. Не будем пересказывать содержание этого хоро­шо всем известного евангельского отрывка. Отметим лишь, что под упоминаемыми в нем «наемниками» новозаветная экзегеза часто понимает книжников и фарисеев, а под «раз­бойниками» — зилотов¹. Верующие не признают своими пас­тырями ни тех, ни других, они знают, что их Пастырь — Хри­стос. В той же главе, чуть ниже, читаем: «Овцы Мои слуша­ются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною, и Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей» (Ин. 10:27-28).

Удивительно трогательный образ пастырской заботы Христа о каждом пасомом, а особенно о тех, кто оказался в смертельной опасности, на краю гибели — в притче о добром пастыре, которую находим в Евангелии от Матфея и Еванге­лии от Луки (Мф. 18:12-14; Лк. 15:4-7). В Евангелии от Мат­фея Иисус иллюстрирует этой притчей свою спасительную миссию: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погиб­шее» (Мф. 18:11).

А в Евангелии от Луки — милосердие и сострадание Бога к грешнику. Ключевое слово здесь, как и во всей 15-й главе Луки — радость. Радость о потерянном и найденном челове­ке: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти пра­ведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15:7).

Добрый пастырь — один из самых дорогих для христиан образов Спасителя, имеющий очень древнюю и распространен­ную иконографию. А в облачении православного архиерея най­денную и спасенную овцу символически обозначает омофор. Апостол Петр так писал малоазийским христианам: «Вы были как овцы, блуждающие, не имея пастыря, но возвратились ныне к Пастырю и Блюстителю душ ваших» (1 Петр. 2:25).

И Пастырем, и Блюстителем (επίσκοπος) первоверховный апостол называет здесь самого Господа нашего Иисуса Христа.

В Откровении Иоанна о Пастыре Христе говорится в эс­хатологической перспективе Страшного Суда: «Агнец, Кото­рый среди престола, будет пасти их и водить их на живые ис­точники вод» (Откр. 7:17); «И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным» (Откр. 12:5); «Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным» (Откр. 19:15).

Вот как комментирует последний из этих стихов отече­ственный библеист протоиерей Геннадий Фаст: «Слово, исхо­дящее из уст Христовых, будет как меч, судить и поражать в последний день»². А железный жезл здесь — намек на строку мессианского 2-го псалма: «Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника» (Пс. 2:9).

У Матфея в описании эсхатологического суда также ис­пользуется пастушеский образ: «И соберутся пред Ним все на­роды; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов» (Мф. 25:32).

Пастырь Христос имеет полную власть над Своим ста­дом — над Церковью. Для избранных, для христиан Он — Доб­рый Пастырь; для внешних Он — грозный Судья, отделяющий Своим железным жезлом овец (Своих верных последователей) от козлищ (врагов).

Ну а пока — продолжается история Христовой Церкви, ожидающей Второго Пришествия своего Господа и конца исто­рии, «чающей жизни будущего века»³. Сам Глава Церкви, Пасты- реначальник Христос, поставил способных к управлению рабов Своих пасти Его, Христово, стадо. Стадо, за которое нам, преем­никам апостолов, предстоит дать отчет его Хозяину — Христу.

Пастыри Христова стада

Воскресший Спаситель трижды поручает Петру: «Паси агнцев Моих <.. .> паси овец Моих <.. .> паси овец Моих» (Ин. 21:15-17). В свою очередь Петр увещевает глав малоазийских общин: «Пастырей (πρεσβυτέρους) ваших умоляю я, сопастырь (συμπρεσβυτερους) и свидетель страданий Христовых и соуча­стник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая (ἐπισκοποῦντες) за ним не принужденно, но охотно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господ­ствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду, — и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы» (1 Петр. 5:1-4).

Скорее всего «пресвитерами» здесь названы епископы: в апостольский век еще не выработалась единая терминология, характерная для послеапостольского века, когда сформировался так называемый монархический епископат. Терминологичес­кую неустойчивость мы наблюдаем и в пастырских посланиях, о которых — чуть далее. Пока только приведем небольшую цитату из «Истории Христианской Церкви» профессора Миха­ила Поснова: «Не только в новозаветных священных писани­ях, даже и в позднейших творениях церковно-отеческой лите­ратуры нет еще строгого различия между иерархическими ли­цами <.. .> Весь христианский мир II и III веков состоял из об­щин, управлявшихся епископами, а не пресвитерами. Пресви­теры составляли при епископе совет или пресвитерий»⁴.

Об этом поручении, возложенном на Петра и апостолов, а также на их преемников — пастырей и учителей, рассуждает апостол Павел. Апостол народов пишет христианам Ефеса, что Христос «…поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями (ποιμένας) и учителя­ми, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф. 4:11-12).

Лука передает слова, которыми Павел обратился к ефесским пастырям при прощании с ними: «Внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями (ἐπισκόπους), пасти Церковь Господа и Бога, которую Он при­обрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы ув­лечь учеников за собою. Посему бодрствуйте» (Деян. 20:28-31).

Эти епископы чуть выше названы пресвитерами, что опять же свидетельствует о неустоявшейся еще в апостольс­кий век иерархической терминологии: епископы в то время могли называться пресвитерами. Эта терминологическая пута­ница исчезнет уже в начале II века. Так, в посланиях священно- мученика Игнатия Антиохийского (ум. в 107 г.) за каждой из иерархических степеней четко закреплено одно название.

Пастырские послания апостола Павла

Обратимся теперь к новозаветным посланиям, которые в церковной традиции получили название «пастырских» (1 Тим., 2 Тим., Тит.). Их авторство и датировка дискутируются, но на этих проблемах мы не будем сейчас останавливаться. Посла­ния вошли в корпус Нового Завета и издревле были единодуш­но приняты всеми поместными Церквами как части новозавет­ного канона.

В этих посланиях «епископ» и «пресвитер» — синонимы (ср., напр., Тит. 1:5-7): как отмечалось выше, в ту пору еще не выкристаллизовалась четкая иерархическая терминология. Но и Тимофей, и Тит, и поставляемые ими «пресвитеры» — это епис­копы уже в нашем понимании этого термина, они — представи­тели и преемники апостольской власти. Эта власть, переходив­шая к ним как к преемникам апостолов, в дальнейшем будет принадлежать председателю совета пресвитеров, ставшему епископом в нашем понимании этого слова.

На Крите у Тита широкие апостольские полномочия. Павел оставляет его там, чтобы он «…довершил недокончен­ное и поставил по всем городам пресвитеров» (Тит. 1:5).

В 1 Тим. и Тит. подробно перечисляются те качества, которыми должен обладать человек, облеченный церковной властью: 1Тим. 3:1-7. Тит. 1:6-9. В обоих текстах настойчиво подчеркивается, что кандидат на епископское служение дол­жен быть совершенно бескорыстен: корысть может погубить все пастырские таланты и дарования. «Имея пропитание и одеж­ду, будем довольны тем, — наставляет Павел Тимофея. — А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу. Ибо корень всех зол есть сребро­любие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1 Тим. 6:8, ср. 3:3).

О том же самом — к Титу: «Епископ должен быть <.> не корыстолюбец» (Тит. 1:7).

Видимо, корыстолюбцем был упоминаемый во 2 Тим. Димас. Автор послания сетует о нем: «Димас оставил меня, возлюбив нынешний век» (2 Тим. 4:10).

Но епископы как преемники апостолов поставлены не только управлять, но и учить. Об этой их функции немало го­ворится в пастырских посланиях. Например: «Епископ должен быть <.> учителен» (1 Тим. 3:2); «Епископ должен быть <.> держащимся истинного слова, согласного с учением, чтоб он был силен и наставлять в здравом учении, и противящихся об­личать» (Тит. 1:7, 9).

Трудящиеся в учительстве «пресвитеры» (опять же име­ются в виду епископы) заслуживают поощрения: «Достойно на­чальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1 Тим. 5:17). Также: 1Тим. 4:7, 13, 16; 6:20-21. Тит. 2:7-8. Ср. Деян. 6:4.

Завершим этот небольшой обзор цитатой из Первого по­слания к Тимофею. Эти слова все мы знаем наизусть, потому что они находятся на оборотной стороне священнического кре­ста, возложенного на нас в день поставления во пресвитеры: «Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1Тим. 4:12).

Заключение

Библейское учение о пастырстве глубоко осмысливалось и интерпретировалось в святоотеческой литературе. Назовем лишь некоторые творения святых отцов Церкви, в которых в той или иной мере содержится церковное учение о пастырстве:

• «Пастырь» Ерма. В этом произведении середины II века христианской эры говорится в частности о том, что гоне­ние, которому подверглись тогда христиане, было вызвано без­нравственностью пастырей и их теплохладностью.
• Окружные послания святителей Киприана Карфаген­ского, Афанасия Александрийского и мн. других.
• Некоторые Слова святителя Григория Богослова. На­пример, его «Слово о бегстве», которое архимандрит Киприан (Керн) считал одним из лучших в пасторологии.
• «Шесть Слов о священстве» святителя Иоанна Златоуста.
• «Об обязанностях священнослужителей» (Deofficiis ministrorum) святителя Амвросия Медиоланского.

Итак, наряду со священством пастырство и учитель­ство — необходимые составляющие епископского служения.

В заключении приведем слова ректора Общецерковной аспирантуры и докторантуры митрополита Илариона, произ­несенными им в этих стенах два года назад: «Близость к наро­ду не означает только возможность встречаться с людьми, об­щаться с духовенством. Это означает и совершенно особые учительные функции, которые возлагаются на архиереев. Это означает, что архиерея люди в его епархии должны восприни­мать как пастыря и учителя, как отца. Мы должны были бы вернуться к раннехристианскому представлению об архиерее как человеке, который ведет за собой церковный корабль в каж­дом конкретном месте»⁵.

Примечания