А. К. Вишневский

Совет по делам религий и Русская Православная Церковь при патриархе Пимене (1971 — 1990)

Специальным органом, контролирующим отношения государства с Русской Православной Церковью и осуществля­ющим ее связь с руководством страны, был Совет по делам религий при Совете Министров СССР, созданный в 1965 году. Он унаследовал функции Совета по делам Русской Православ­ной Церкви и Совета по делам культов (органа, занимавшегося иными конфессиями).

Советские чиновники были убеждены в том, что отделе­ние Церкви от государства должно означать и полное отсут­ствие религиозного фактора в общественной жизни, а также любых упоминаний о религии в публичном пространстве. В это время многие не верили, что в советском обществе возможно коренное изменение отношения к религии и что церковное возрождение, которое началось уже в последние годы жизни Свя­тейшего Патриарха Пимена, станет возможным.

Деятельность Совета по делам религий при Совете Ми­нистров СССР до сих пор остается достаточно малоизученной темой, которая представляет научный интерес. Знакомство с деятельностью Совета позволяет дать характеристику особен­ностям вероисповедной политики государства в течение пос­ледних десятилетий XX века, помогает глубже понять религи­озную ситуацию в современной России.

Исследовать историческую роль Совета становится воз­можным на основе анализа архивных документов, до недавне­го времени недоступных широкому кругу исследователей. До­кументы Совета содержат информацию о состоянии кадров священнослужителей и их подготовке в духовных учебных за­ведениях, контроле за богослужебной жизнью, финансово-хо­зяйственной деятельности Церкви, сохранности памятников архитектуры, находящихся в пользовании церковных органи­заций, положении верующих в СССР. В архивных фондах пре­обладает информация о взаимоотношениях Совета и Русской Православной Церкви, которая оставалась доминирующей кон­фессией в стране.

Церковный историк, занимающийся изучением Перво­святительского периода служения Святейшего Патриарха Пи­мена, в отношении источниковой базы своего исследования оказывается в двояком положении. С одной стороны, еще живы многие непосредственные очевидцы и участники событий тех лет, с другой — далеко не все архивные документы находятся в свободном доступе. Исследователь имеет возможность лич­но пообщаться с людьми, которые принимали непосредствен­ное участие во многих исторических событиях эпохи Святей­шего Патриарха Пимена, трудились в самом непосредственном контакте как с покойным Первосвятителем, так и с иерархами, находившимися в то время на ключевых церковных постах и определявших направление жизнедеятельности Русской Пра­вославной Церкви. Однако перед ним закрыты главные цер­ковные архивы (Московской Патриархии и Отдела внешних церковных связей), а в государственных архивах не все доку­менты той эпохи находятся в свободном доступе. Необходимо отметить, что помимо закрытых церковных архивов, историк, изучающий Первосвятительское служение Святейшего Патри­арха Пимена, сталкивается и с проблемой доступа в ряд госу­дарственных и ведомственных архивов. В первую очередь, это Архив Президента Российской Федерации, Центральный ар­хив ФСБ России и т.д. Причина кроется в том, что большая часть жизни Святейшего Пимена, а именно период с 1937 по 1990 год, защищена федеральным действующим законодатель­ством из-за установленного 75-летнего нераскрытая персональ­ных данных. Получить эти сведения могут только юридичес­кие наследники Патриарха Пимена.

Время Первосвятительского служения Святейшего Пат­риарха Пимена Промыслом Божиим выпало на непростую эпо­ху в жизни нашего государства. С точки зрения церковно-госу­дарственных отношений его можно разделить на два неравных периода: до празднования 1000-летия Крещения Руси и после­дние два года. В первый период государство лишь проявляло терпимость к Русской Православной Церкви при сохранении жесткого контроля над ее деятельностью. Второй период про­шел под знаменем перестройки, отказа руководства СССР от политики государственного атеизма. Однако этот отрезок вре­мени совпал с крайне тяжелым состоянием здоровья Святейше­го, когда он не был в состоянии активно управлять Церковью.

В данной статье мы преимущественно коснемся иссле­дования документов, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), фонд № 6991 (Совет по делам религий при Совете Министров СССР), опись 6 (Совет по де­лам религий при Совете Министров СССР. 1966-1991 гг.).

Исследователю, изучающему эпоху Патриарха Пимена, представляется необходимым изучить архивные документы, не только касающиеся Москвы или Ленинграда, но и различных областей центральной России, Украинской и Белорусской ССР. Исследование региональных документов помогает увидеть, в чем заключалась особенность политики государства в отношении Церкви на местах, дает возможность проанализировать расхож­дения указаний «сверху» с их практической реализацией в реги­онах. Большой интерес представляют материалы Центрального государственного архива Московской области (ЦГАМО).

В структуре органов советского государства Совет по делам религий находился в подчинении Совета Министров СССР, но выполнял указания, поступавшие от идеологическо­го отдела ЦК КПСС. Свою деятельность Совет по делам рели­гий осуществлял в контакте с КГБ СССР, с управлением, зани­мавшемся борьбой с идеологическими диверсиями¹.

Структура Совета окончательно оформилась к середине 1980-х годов. Центральный аппарат включал: руководство, организационно-инспекторский отдел, отдел по делам Право­славных Церквей, отдел по делам мусульманской и буддийс­кой религий, отдел по делам протестантских церквей, иудейс­кой религии и сект, отдел по делам Римско-католической и Армянской церквей, отдел международных связей, отдел по связям с мусульманскими странами, отдел международной информации, отдел статистики и анализа, юридический отдел, первый отдел, общий отдел² // Государство и религиоз­ные объединения. URL: http://cddk.ru/gos_i_religia/history/sov-law/ 013.htm. (дата обращения 16.05.12).]. Кроме центрального аппарата Совет имел уполномоченных в союзных и автономных респуб­ликах, краях и областях³ // Яндекс- словари. URL: http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Совет%20по%20- делам%20религий%20при%20Совете%20Министров%20СССР/. (дата обращения 15.05.12).].

В 70-х годах контроль власти над Церковью сместился с политической в идеологическую и правовую плоскость. Акцент делался на сдерживание распространения православного уче­ния и влияния Церкви. Власть рассчитывала на дальнейший рост настроений индифферентности по отношению к вере. Но в задачи Совета по делам религий не входила прямая атеисти­ческая пропаганда, в первую очередь он был призван к осуще­ствлению надзора за соблюдением законодательства о культах: «Следует сказать и о том, что Совет по делам религий никакой научно-атеистической пропаганды не ведет — это совсем не его функция; этим делом занимаются общественные организа­ции»⁴, — писал в своей книге «Религия и Церковь в Советском государстве» председатель Совета В.А. Куроедов.

В 60-80-х годах как нарушение советского законодатель­ства о культах квалифицировались следующие деяния: участие священнослужителей в хозяйственной деятельности исполнитель­ных органов, совершение треб без соответствующего учета и офор­мления, проведение богослужений в запрещенных местах, совер­шение крещений на дому у священников, привлечение к службе детей, крещение детей без согласия обоих родителей⁵.

Далее рассмотрим более подробно, как Совет по делам религий осуществлял надзорные мероприятия за богослужеб­ной жизнью Церкви.

Контроль Совета по делам религий за влиянием Русской Православной Церкви на верующих через богослужения

Совет по делам религий вел пристальный контроль за влиянием Церкви на верующих через богослужения. Как пра­вило, это касалось тех богослужений, за которыми собиралось самое большое количество молящихся — праздников Пасхи, Рождества Христова, дней поминовения усопших. О проведе­нии праздничных богослужений в эти дни, количестве прихо­жан, наличии среди них детей и молодежи, фактах нарушения законодательства о культах чиновники Совета по делам рели­гий составляли подробные отчеты. Для слежки за верующими в храмах находились специальные осведомители, в задачу ко­торых в первую очередь входило следить, есть ли среди прихо­жан молодые люди, дети, члены коммунистической партии, а также за содержанием проповедей. Приведем свидетельство одного из таких людей, притянутого партийным руководством к выполнению подобных обязанностей, в настоящее время уже верующего православного христианина В.Д. Яблочкина:

После окончания школы при поступлении в институт в характеристике моей значилось: антирелигиозный пропаган­дист. Секретарь парткома института Артем Иванович Майор- чик сказал мне: «Очень хорошо, что ты пропагандист, у меня к тебе будет особое поручение». Парторг направил меня в Ле­нинский райком партии, где собрали молодых коммунистов и комсомольцев. Заведующий оргметодотделом Князев сооб­щил, что мы будем работать в комиссии по делам Православ­ной Церкви. В наши обязанности входит: посещение храмов, идеологический анализ церковных проповедей и контроль по регистрационным корешкам вероятности участия в церковных

Таинствах членов КПСС. Перед нами высыпали целый мешок регистрационных корешков, и мы составляли список участ­ников крещения, венчания, отпевания. Меня прикрепили к храму Успения Новодевичьего монастыря, пояснив, что я дол­жен познакомиться с членами церковной двадцатки и настоя­телем храма, посещать литургии, особенно в церковные праз­дники, и обо всем писать отчеты. Мне показалось интересным бывать на литургиях, хотя, честно говоря, жаль было воскрес­ного времени. Еще мне сказали, что в моем храме находится издательский отдел Московской Патриархии и мне нужно сле­дить за распространением религиозной литературы. Я стоял среди верующих, но не мог молиться и креститься, и креста на мне в ту пору не было. Я был на голову выше ростом боль­шинства верующих, и на меня сразу же обратили внимание⁶ // URL: http://www.russdom.ru/node/1832. (дата обращения 20.02.2012).].

На Пасху вокруг храмов устанавливались милицейские оцепления, формально, конечно, для недопущения правонару­шений и для охраны верующих. Но очень часто под предлогом охраны общественного порядка милиционерам давался приказ не пропускать на богослужения молодежь.

Профессор Московской духовной академии Алексей Константинович Светозарский вспоминает:

Чтобы войти перед началом пасхальной службы в храм, нужно было обмануть так называемых дружинников — это были не дружинники, а работники райкома комсомола. Я за­помнил в один год, что у них быши особые комсомольские знач­ки с золотой веточкой, так называемый «ленинский значок». У простых людей таких не было, это была некая особая отме­ченность активиста, уже профессионального комсомольского работника. Мимо них надо было идти твердым шагом, делая вид, что ты идешь мимо храма, и прямо у ограды резко свер­нуть в ворота и пройти. Надо сказать, что это удавалось, а на территории они уже не хозяйничали — было, видимо, какое- то распоряжение. В храме однозначно не подходили, а во дво­ре начинали брехать: «Мы вас дождемся». Но они не дожида­лись — у них потом было другое мероприятие⁷ // URL: http://www.pravoslavie.ru/smi/print38201.htm. (дата обращения 21.02.2012).].

Более детально с тем, какими мерами осуществлялся этот контроль, можно ознакомиться, изучив документы Государ­ственного архива Российской Федерации, выдержки из кото­рых мы приведем ниже.

В информационной записке от 8 мая 1979 года уполномо­ченного Совета по Пензенской области С.С. Попова заместите­лю председателя Совета по делам религий В.Г. Фурову описы­вается проведение праздника Пасхи в храмах Пензенской обла­сти. Обращает на себя внимание то, что уполномоченный спе­циально отмечает уменьшение числа прихожан на пасхальных богослужениях по сравнению с прошлым годом и указывает о принятых мерах по атеистической пропаганде среди населения. Также особо даются данные о количестве собранных церквами денежных средств за период пасхальных праздников:

Подавляющее большинство молящихся в церквах были женщины среднего и пожилого возраста. Детей, подростков, молодежи в церквах не было, если не считать единичных слу­чаев. Во время пасхального богослужения в церквах шла бой­кая торговля свечами, просфорами и другими предметами куль­та. Так например, в кафедральном соборе г. Пензы за время последних предпасхальных и первых пасхальных служб ежед­невно продавалось до 10 тысяч штук свечей и по 500 просфор⁸.

В письме заместителя председателя Пензенского испол­кома Е.Б. Кульковой от 16 апреля 1979 года отдельным абза­цем указывается:

Работники милиции, пожарного надзора и дружинники не должны вмешиваться в сам процесс богослужения или ог­раничивать подход верующих к молитвенным зданиям. По ли­нии учреждений культуры, народного образования следует ак­тивизировать атеистические мероприятия⁹.

Интересен доклад уполномоченного Совета по Белорусской ССР А. Залесского¹⁰ от 7 мая 1984 года о проведении праздника Пасхи в 1984 году, в котором обращают на себя внимание натяну­тые усилия уполномоченного показать уменьшение количества прихожан и пассивность верующих в отношении пасхальных бо­гослужений, а также сетование на недостаточную, по мнению уполномоченного, атеистическую работу среди молодежи:

В Русской Православной Церкви, несмотря на напоми­нание в пасхальных посланиях иерархов Церкви о предстоящем праздновании 1000-летия «Крещения Руси», отмечались явная пассивность прихожан, падение интереса к всенощному бдению. Во многих местах значительно меньше, чем в прежние годы, верующих освящали продукты. Например, в г. Пинске, где тра­диционно в этот день массовое паломничество в церковь веру­ющих с корзинками и котомками, наполненными пасхальными яствами, на этот раз лишь 2 раза проводилось освящение про­дуктов: в субботу — около 300 человек открыли продукты для окропления водой и в воскресенье, после всенощной — около 200 человек. Такое же явление наблюдалось в церквах городов Гомеля, Калинковичи, Бобруйска, Осиповичи¹¹.

Особое беспокойство у уполномоченных Совета вызы­вал неизменный интерес у молодежи к пасхальным богослу­жениям, о чем также сообщалось в докладах:

По-прежнему у церквей толпилось много молодежи. В Витебской области, например, с 23 часов до 1 часа ночи у культо­вых зданий «развлекались» около 3,2 тысяч юношей и девушек. Несколько тысяч их было у церквей в Гродненской области. В Гомельской области часть юношей и девушек покупала и стави­ла свечи, участвовали в крестном ходе. Как известно, нездоровое любопытство к церкви со стороны молодежи в этот праздник проявляется из года в год. Однако воспитательная работа, направ­ленная на искоренение этого явления, по существу не проводит­ся. Более того, создается впечатление, что скопления молодежи у культовых зданий возглавляют комсомольские работники всех рангов, которых набирается в молодежной толпе несколько де­сятков. Их присутствие там не оказывает на молодых людей ни­какого положительного влияния, а скорее, наоборот, создает ви­димость дозволенности участия во всенощной¹².

Протоиерей Максим Козлов вспоминает о мерах, кото­рыми советские чиновники пытались отвлечь внимание моло­дежи от интереса к пасхальному богослужению:

Еще приметны были фильмы, которыми отманивали мо­лодежь. В ночь на Пасху во всех кинотеатрах во время, когда обыгчно не было сеансов, в 11 ночи показывали какой-нибудь крутой западный фильм: боевик, что-нибудь с элементами эро­тики, комедию французскую. В другие же дни последний се­анс был в девять вечера. А по телевизору в ночь на Пасху пели звезды зарубежной эстрады: ABBA, Бони-М и прочее, даже еще что-то более крутое. Это был самый крутой концерт, ко­торый шел по советскому телевидению¹³.

Подтверждение словам протоиерея Максима Козлова находим в отрывке из отчета уполномоченного Совета по Ли­пецкой области И.В. Люкова от 24 апреля 1984 года:

В ряде городов, многих селах, где имеются действую­щие церкви, проводились т.н. отвлекающие мероприятия (по­каз наиболее популярных кинофильмов, проведение различ­ного рода вечеров и т.п., которые заканчивались в 00 часов 30 минут, в 1 час¹⁴.

Как правило, в подобных отчетах уполномоченными все­гда указывалось о том, что во время пасхального богослуже­ния нарушений законодательства о культах зафиксировано не было. Иногда под нарушение законодательства попадало на­личие у ограды храма нищих и попрошаек.

Уполномоченный Совета по Липецкой области И.В. Лю­ков пишет в отчете о проведении праздника Пасхи в 1984 году: «Нарушения законодательства о культах: около ряда церквей находилось несколько т.н. нищих, иногда продавались т.н. пас­хальные цветочки»¹⁵.

Об этих «пасхальных цветочках» вспоминают профес­сор МДА А.К. Светозарский и протоиерей Максим Козлов:

Были такие опознавательные знаки у советских верую­щих. В Вербное воскресение ехать в метро с вербами — демон­стративно, в открытую, никто тебе ничего не скажет. Но те, кто ехали в Вербное воскресение с вербами, знали, что это свои едут, православные. Ты в вагон зашел, а там несколько человек с вер­бами. И радостно становится. Со святой водой меньше, может быть, а с вербой бышо видно. На Пасху идешь — этот бумаж­ный цветочек несчастный куда-нибудь воткнешь. Тогда быша традиция украшать куличи бумажными цветочками. Сейчас она ушла уже. Тогда их делали самодеятельные ремесленники-кус­тари, которые всплывали перед Пасхой, — из проволоки, опле­тенной бумажкой, цветочки. Их втыкали в куличи¹⁶.

Также пристально чиновники Совета следили и за празд­нованием Рождества Христова. В отчете уполномоченного Совета по Липецкой области от 20 января 1984 года прямо на­зываются задачи осведомителей — контроль за соблюдением законодательства о культах, изучение количественного и воз­растного состава верующих, состава проповедей, а также де­тально описываются праздничные богослужения:

При организации изучения празднования верующими ре­лигиозного праздника Рождество планировалось посещение чле­нами комиссий содействия исполкомам Советов по контролю за соблюдением законодательства о культах церквей в ночь с 6 на 7 января (2-3 часа утра), утром 8 января (воскресенье) и утром 9 января (понедельник). Ставилась цель — контроль за соблюде­нием законодательства о культах, изучение количественного и возрастного состава верующих, состава проповедей. Поставлен­ная задача в основном была выполнена. Характерным для всех церквей было отсутствие (как это бывает в пасхальную ночь) раз­личного рода «зевак» из числа молодежи. Около четырех город­ских и одной сельской церкви было по нескольку т.н. нищих¹⁷.

В докладной записке В.А. Куроедову уполномоченного Совета по г. Москве А.С. Плеханова о праздновании Рожде­ства Христова в Москве в 1984 году указывается наличие в цер­квах молодежи и интеллигенции, а также указывается, что на Патриаршем богослужении присутствовал народный художник СССР Илья Глазунов:

Сообщаю Вам, что 6-8 января 1984 года христиане от­мечали свой праздник «Рождество». Основную массу молящих­ся составляли женщины, в их числе до 30 процентов молодые. В ряде церквей наблюдались группы молодежи и интеллиген­ции. В Елоховском соборе был народный художник СССР Гла­зунов, который подходил под благословение Патриарха¹⁸.

Однако не всегда власти только наблюдали за проведе­нием богослужений, иногда они и вмешивались в их проведе­ние. Наиболее частыми причинами вмешательства властей были крестные ходы и колокольный звон. В рапорте настоятеля Тро­ицкого собора города Подольска протоиерея Петра Деревян­ко¹⁹ на имя управляющего Московской епархией митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия описывается конфликт между настоятелем собора и уполномоченным совета по Мос­ковской области из-за проведения крестных ходов вокруг со­бора²⁰ // Официальный сайт Троицкого собора г. Подольска. URL: http://www.podolsk-sobor.ru/content/istoriya-troickogo-sobora. (дата обращения 14.03.2012).], имевший место быть в 1984 году:

Подольская православная община в 1978 году построила вокруг своего храма полную капитального строения ограду. В период моей службы здесь исполнительный орган договорился с А.А. Трушиным о законности требуемых Уставом крестных хо­дов вокруг храма. Однако 27.IV с.г. по давно решенному вопросу сюда явился новый уполномоченный Г.Д. Романов с секретарем Подольского исполкома. Уполномоченный объявил, что прибыл якобы по жалобам администрации школы № 5, детской поликли­ники № 1 и граждан соседнего с храмом дома. На мой вопрос старосте, жаловались ли когда-нибудь исполнительному органу указанные организации и граждане, Зоя Ивановна ответила от­рицательно. Я тоже заявил, что ни моим сослужигелям, ни мне никто из перечисленных лиц никогда не жаловался из-за крест­ного хода, якобы препятствующего трудиться и отдыхать, как утверждает Гавриил Дмитриевич. Утверждая, что пение, сопро­вождающее крестный ход, препятствует отдыху трудящихся — жильцов соседнего с храмом дома, уполномоченный привел при­меры повсеместной борьбы с шумом. Он указал, в частности, что граждан, поющих в нетрезвом виде на улицах, обычно задержи­вают и знакомят с Законом. Я ответил, что здесь не может быть никакой аналогии. В столицах наших республик, в очень многих других городах и селах уставные крестные ходы вокруг храма сопровождаются не только хоровым пением, но и колокольным звоном, препятствовать которому Совет Министров Союза СССР воспретил своим Постановлением. Пройдясь в пустом храме и разведя руками, Гавриил Дмитриевич сказал: «Здесь есть где раз­гуляться. Можете обходить внутри.²¹ // Официальный сайт Троицкого собора г. Подольска. URL: http://www.podolsk-sobor.ru/content/istoriya-troickogo-sobora. (дата обращения 14.03.2012).].

Протоиерей Петр Деревянко ответил уполномоченно­му, что службы в престольные праздники бывают очень многолюдными и проводить крестные ходы внутри собора не представляется возможным. Кроме того, как следует из ра­порта настоятеля, он сослался на Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединени­ях»²², на ряд нормативных актов и специальных инструкций, легализующих «религиозные шествия и церемонии вокруг здания культа», а также привел выдержки из «Богослужеб­ных указаний», подробно регламентирующих порядок крест­ного хода вокруг храма. «Канонический и литургический иммунитет уставных крестных ходов огражден нормативны­ми актами нашего Правительства: для их совершения не тре­буются ни разрешения, ни извещения местных органов влас­ти», — сказал протоиерей Петр.

Итак, как видно из вышеприведенных документов, влас­ти через Совет по делам религий тщательно следили за бого­служебной жизнью Русской Православной Церкви, как прави­ло, напрямую не вмешиваясь в нее, но досконально отмечая количественный и сословный состав прихожан, пристально следили, чтобы на богослужениях не было детей и молодежи, контролировали содержание церковных проповедей. Особое внимание обращалось на денежные доходы, полученные церк­вами в дни проведения праздничных богослужений.

Контроль Совета по делам религий за духовным образованием в Русской Православной Церкви

В задачи Совета по делам религий при Совете Министров СССР входил контроль за деятельностью учебных заведений Русской Православной Церкви — духовных академий и семи­нарий. Контроль над духовными школами на местах осуще­ствляли уполномоченные Совета, которые, в частности, непос­редственно контролировали деятельность трех духовных учеб­ных заведений Русской Православной Церкви: Московских и Ленинградских духовных академии и семинарии, а также Одес­ской духовной семинарии. Контроль осуществляли соответ­ственно уполномоченные Совета по Московской области, по городу Ленинграду и по Одесской области.

Совет по делам религий требовал от духовных школ, что бы они своевременно предоставляли информацию о количестве учащихся (в том числе общие сведения о них, как то: распреде­ление учащихся по образованию, возрасту, происхождению, их отношению к воинской службе и роду занятий до поступления), о средствах, выделяемых Патриархией на содержание школ, их материальном положении. Также требовалось сообщать обо всем, что происходило в академиях и семинариях, и высылать так на­зываемые «учетные карточки» на весь педагогический персонал. Учебный Комитет Русской Православной Церкви обязан был высылать копии протоколов своих заседаний в инспекторский отдел Совета по делам религий. Зорко следя за всем происходя­щим в духовных школах, власти, тем не менее, не вмешивались в их внутреннюю духовную и богослужебную жизнь.

Конечно, с прекращением «хрущевских» гонений на Цер­ковь произошли некоторые изменения в отношениях между Цер­ковью и государством, но изменения эти были лишь внешнего порядка. Внутренних изменений в отношении к религии в душах партийных работников не произошло, да и не могло произойти. Антирелигиозная идеология коммунистической партии сохрани­лась, изменились лишь методы и накал борьбы. Противодействие Церкви шло «полуконспиративными» методами, чтобы не раздра­жать общественное мнение на Западе и внутри страны.

Очень серьезной оставалась кадровая проблема, возникшая из-за резкого сокращения числа учащихся в духовных школах в начале 60-х годов, вызванного закрытием нескольких духовных семинарий (в Киеве, Минске, Саратове, Ставрополе). В 1980 году, в связи с проведением в Москве XXII Олимпийских игр, власти решили сделать демонстративные шаги навстречу Церкви. В от­вет на ходатайство Патриарха Пимена об открытии духовных се­минарий был, однако, разрешен лишь дополнительный или па­раллельный набор учащихся в уже действующих семинариях.

Характерный документ исследуемого времени — отчет уполномоченного Совета по Московской области А.А. Труши­на председателю Совета по делам религий за № 21/134 от 21 сентября 1972 года «О состоянии контроля за деятельностью духовных учебных заведений в РПЦ»²³. Такие справки регу­лярно направляли в Совет уполномоченные с мест.

Большой интерес представляет следующая «Справка о ходе выполнения Постановления Совета по делам религий при Совете Министров СССР от 19 июля 1971 года «О состоянии контроля за деятельностью духовных учебных заведений в РПЦ». В ней подробно описываются меры, принимаемые для контроля над деятельностью духовных школ, приводятся отрывки из го­довых отчетов администрации духовных учебных заведений:

Пошел второй год со дня принятия данного постанов­ления, что вполне дает возможность отметить некоторые ре­зультаты проделанной работы, направленной на усиление кон­троля за деятельностью духовных учебных заведений. Сейчас стало больше уделяться внимания вопросам подбора учащих­ся, преподавателей, изучения их настроений, отношения к по­литике Советского государства, законодательству о культах. Принимались определенные меры, обеспечивающие повыше­ние уровня воспитательной работы в духе советского патрио­тизма и высокой гражданственности²⁴.

А. Трушин сообщает о том, что администрации духов­ных учебных заведений оказывалось содействие в подборе че­рез общество «Знание» лекторов, организации просмотра ху­дожественных и документальных фильмов, посещении музеев и выставок. Оказывалось определенное влияние на улучшение преподавания Конституции СССР и истории СССР, введенной во второй половине 1971-1972 учебного года. Подтверждени­ем этому может служить такая запись администрации в годо­вом отчете академии и семинарии:

Академия рада свидетельствовать о внимании к ее ра­боте со стороны Совета по делам религий при Совете Мини­стров СССР и о добрых взаимоотношениях академии с госу­дарственными организациями г. Загорска²⁵.

Далее подробно описываются меры контроля, которые применялись к администрации и абитуриентам духовных школ во время вступительных экзаменов, подчеркивается установив­шийся контакт между аппаратом уполномоченного Совета и администрацией духовных учебных заведений:

За отчетный период академия и семинария провела два набора учащихся на 1971-1972 и 1972-1973 годы. В это вре­мя, уделяя определенное внимание вопросам подбора учащих­ся, аппарат уполномоченного Совета заблаговременно инфор­мировал всех уполномоченных Совета по делам религий при Совете Министров СССР по республикам, краям и областям, откуда поступили прошения от лиц о приеме их в эти учебные духовные заведения. Здесь же следует отметить, что такая ин­формация стала возможной благодаря установившемуся де­ловому контакту аппарата уполномоченного Совета с духов­ными учебными заведениями²⁶.

Наибольшее число заявлений в 1972 году поступило из 6 республик, краев и областей, например, Украинской ССР — 39 и в том числе: Закарпатской области — 9, Тернопольской — 8, Львовской — 4, Черновицкой — 3, а из остальных одиннадца­ти областей поступило по 1-2 заявления; Белорусской ССР — 6, Казахской ССР — 5, Краснодарского края — 9, Московской области — 12, г. Москвы — 21. Из остальных 38 республик, краев и областей поступило от 1 до 3-х заявлений. В отчете приводятся подробные характеристики на тех абитуриентов, поступление которых Советом считалось нежелательным:

Поступившие от некоторых уполномоченных Совета информации (на наши запросы) дали возможность отвести от поступления в семинарию нелояльных лиц, религиозных фа­натиков, церковных и околоцерковных экстремистов, напри­мер, к таким лицам относятся: Лапин Н.М., 1939 года рожде­ния, из крестьян, аппаратчик химического завода в г. Тольят­ти (Куйбышевская область). Последний имеет психическое от­клонение, был членом партии и исключен накануне подачи за­явления (по его просьбе), по его словам, имеет намерение вне­сти «реформу» в Православную Церковь. Андреев В.А., 1949 года рождения, из рабочих, образование — н/ср., автомото­рист Московского отряда воздушных съемок, комсомолец, из г. Жуковского, Московской области²⁷.

Далее в документе идет список из 22 человек с подобны­ми двум приведенным характеристиками на абитуриентов.

Вызывает интерес то обстоятельство, что почти полови­на уполномоченных Совета фактически проигнорировали просьбу дать характеристики поступавшим из их областей аби­туриентам. А. Трушин сообщает:

Вместе с тем следует отметить, что не все, а точнее почти половина уполномоченных Совета не откликнулись на нашу ин­формацию и не сообщили характеризующие данные на абитури­ентов духовных учебных заведений, прибывших из их областей²⁸.

Совет оказывал прямое влияние и на вопрос отчисления нежелательных для него студентов духовных школ:

Установившийся контакт дает возможность, правда огра­ниченно, влиять и на отчисление лиц, дальнейшее пребывание которых нежелательно, так, например, в прошлом году по наше­му совету были отчислены (с первого курса академии): Бордаков Н.Ф., 1941 года рождения, образование высшее, житель города Печоры Псковской области, в академию был зачислен после окон­чания Ленинградской духовной семинарии. Бордаков система­тически проявлял среди учащихся свой фанатизм, высказывал антисоветские измышления и заводил связи с экстремистскими элементами; Хаустов А.А. (из второго класса семинарии), 1940 года рождения, образование среднее, бывший шофер из г. Алма- Ата, который также проявил нелояльное отношение к мероприя­тиям партии и правительства, увлекался спиртными напитками, старался заводить связи с иностранцами. В преподавательский состав, аспирантуру и профессорскими стипендиатами зачисля­лись лица, как правило, только после нашего согласия²⁹.

Подробно описываются воспитательные меры, которые Совет рекомендовал администрации духовных школ для уси­ления патриотического воспитания учащихся:

В целях усиления воспитательной работы в духе совет­ского патриотизма, уважения к советским законам, высокой гражданственности принимались соответствующие меры по улучшению преподавания в духовных школах Конституции СССР и введения курса Истории СССР. Сейчас Конституция СССР преподается в четвертом классе семинарии и на четвер­том курсе академии по два часа в неделю (пятница, вторник), История СССР введена со второго полугодия прошлого учеб­ного года во втором классе семинарии и третьем курсе акаде­мии и так же по два часа в неделю³⁰.

Подобные же факты с перечислением тех же мер контроля за состоянием учебного процесса приводятся в «Докладной записке о духовных учебных заведениях уполномоченного по Ленинграду и Ленинградской области Совету по делам религий при Совете Ми­нистров СССР от 13 октября 1972 года № 193» Г.С. Жаринова:

Контролируя процесс приема в Ленинградские духовные школы, мы тщательно следим, чтобы не допустить поступления в эти учебные заведения лиц, нежелательных по тем или иным причинам. С этой целью мы внимательно знакомимся с докумен­тами абитуриентов, своевременно предоставляемыми в наше рас­поряжение администрацией ЛДАиС. О каждом подавшем заяв­ление мы информируем уполномоченных тех областей, где про­живают желающие поступить в духовную школу, а в Ленингра­де — местные комсомольские и партийные органы. Используя поступающие с мест сведения об абитуриентах, нам удалось убе­дить администрацию духовной семинарии и м. Никодима, непос­редственно участвовавшего в приеме в семинарию и академию, о нецелесообразности приема (а в некоторый случаях даже вызо­ва на экзамены) целого ряда лиц, не внушающих политического доверия, тунеядцев, сознательно уклоняющихся от обществен­но-полезного труда, религиозных фанатиков, приспособленцев, явно рассчшывающих на карьеру и сладкую церковную жизнь, психически ненормальных и др. нежелательных лиц³¹.

Как видно из документа, аппарат уполномоченного Сове­та весьма детально и скрупулезно анализировал данные приема в духовные школы, составляя сводные таблицы и давая оценку причинам увеличения числа желающих поступить в семинарию:

В процессе приема учащихся в духовную семинарию обращают на себя внимание некоторые данные анализа приема как этого года, так и предывдущих лет. Из года в год растет чис­ло лиц, подающих заявление о принятии их в Ленинградские церковные школы, что видно из следующей таблицы:

Годы           1970 1971 1972

Число заявлений в ЛДС 89 111   121

Конечно, сами эти цифры ничтожно малы по сравнению с общим числом молодых людей, имеющихся в нашей стране, но сам факт роста желающих поступить в духовную семина­рию настораживает: он свидетельствует о росте популярности церковных школ в глазах определенной категории молодежи³².

Наряду с причинами чисто религиозного характера, по мнению уполномоченного, не последнюю роль играли издерж­ки советского воспитания, несовершенство системы ранней про­фориентации молодежи, отдельные проявления невнимания к вопросам такого трудоустройства молодых людей, которое от­крывало бы им перспективу роста, и т.п. Г. Жаринов пишет:

Нельзя сбрасывать со счетов и такой фактор, как влияние, оказываемое на своих сверстников, знакомых и родственников учащимися и выпускниками церковных школ. Видимо, именно этим влиянием объясняется появление в числе желающих учить­ся в Ленинградской духовной семинарии нескольких групп род­ственников: духовную академию окончили два брата Гундяевых; в 4-м классе семинарии учатся два брата Депутатовых³³.

С каждым годом усиливался наплыв заявлений от жителей Украины, главным образом, западных ее областей, а также Мол­давии. Достаточно сказать, что в 1972 году из 130 заявлений, по­ступивших в Ленинградскую духовную семинарию, 64 поступи­ли из УССР. Такое положение вещей не могло оставить аппарат уполномоченного в бездействии, о чем и сообщается в отчете:

Нам пришлось серьезно поработать, чтобы ограничить прием лиц этой категории в духовную семинарию. Но только своими силами преодолеть данную тенденцию мы не в состо­янии. Видимо, необходимо активизировать деятельность со­ветских и партийных органов западных областей Украинской ССР по проведению воспитательной работы среди молодежи³⁴.

Приведем еще одну докладную записку в Совет по делам религий уполномоченного по Ленинграду и Ленинградской об­ласти Г.С. Жаринова, уже 1976 года. В ней уполномоченный неоднократно подчеркивает, что вся жизнь Ленинградской ду­ховной школы находится под его непосредственным контролем, начиная от приема абитуриентов и заканчивая рекомендациями к отчислению «неблагонадежных» лиц. Жаринов докладывает о мерах, принятых по внедрению в преподавание даже сугубо бо­гословских дисциплин патриотической и советской направлен­ности, выражает озабоченность высоким процентом абитуриен­тов, ранее входивших в комсомольскую организацию:

По сложившейся традиции, мы держали под контролем весь процесс приема учащихся в ЛДС и академию и решитель­но противодействовали зачислению в церковные школы лиц, неблагонадежных в политическом или гражданском отноше­ниях, морально нечистоплотных или склонных к религиозно­му фанатизму. Так, по нашему настоянию не был зачислен в семинарию Смирнов Игорь Васильевич, 1952 года рождения, бывший морской офицер, уволенный из рядов ВМФ и исклю­ченный из кандидатов в члены партии за недостойное поведе­ние. В минувшем году он пытался поступить в ЛДС, прикры­ваясь званием иподьякона в одной из церквей города Архан­гельска, куда его устроил епископ Исидор. По этому поводу с указанным иерархом состоялся серьезный разговор³⁵.

Среди абитуриентов духовной семинарии был высок про­цент членов ВЛКСМ. Жаринов пишет о том, что им было выяв­лено около двадцати человек, которые состояли в ВЛКСМ со­всем недавно, а некоторые даже во время подачи заявлений в семинарию. По его мнению, в тех комсомольских организациях, в рядах которых состояли указанные лица, с идейно-политичес­ким воспитанием молодежи не все обстоит благополучно.

Многие абитуриенты до подачи заявлений о приеме в духов­ные школы уже успели в какой-то мере приобщиться к церковной жизни. Уполномоченный с пренебрежением отмечает в отчете:

Работая в храмах и епархиальных управлениях сторожа­ми, истопниками, курьерами, псаломщиками, они рассчитыва­ли, что отсюда им легче будет поступить в семинарию, чем из любого советского учреждения. Как правило, подавляющая часть этих людей уже развращена церковниками и из них впос­ледствии выходят весьма практичные, ханжески настроенные священнослужители, умеющие тонко играть на чувствах веру­ющих и извлекать практическую выводу из своего положения³⁶.

По социальному происхождению учащиеся ЛДС и ака­демии характеризовались следующими показателями:

Семинария Академия Рабочие      92           22

Крестьяне                          60                      6

Служащие                         21                     19

Из семей духовенства 26                        11

Из таблицы видно, что к 1978 году число учащихся ЛДС из семей рабочих выросло и достигло примерно 50%. В ЛДА учащихся из рабочих семей около 49%. Как отмечал Жаринов, дети священнослужителей по-прежнему составляли незначи­тельную часть учащихся, что, по мнению уполномоченного, косвенно свидетельствует о том, что духовенство не очень стре­мится к тому, чтобы сыновья шли по их стопам.

Из года в год возрастало число лиц с высшим образова­нием, желавших поступить в духовные учебные заведения. По мнению уполномоченного, это говорит о том, что в некоторых вузах не все обстояло благополучно с научно-атеистическим воспитанием студентов.

Не вмешиваясь открыто в ход учебного процесса и воспи­тательной деятельности преподавательского состава духовных школ, чиновники Совета постоянно ориентировали руководство ЛДС и ЛДА на усиление работы, направленной на привитие уча­щимся патриотических и гражданских чувств, расширение их об­щего кругозора и сдерживание «религиозного фанатизма».

Большими возможностями в деле гражданского и патри­отического воспитания будущих служителей культа, с точки зрения чиновников Совета, обладают многие богословские дис­циплины, такие как гомилетика, нравственное богословие, ка­ноническое право и другие. Г. Жаринов пишет:

Возьмем, к примеру, литургику. Вроде бы она далека от проблем гражданского воспитания, а между тем преподаватель этой дисциплины записал в годовом отчете: «В воспитатель­ных целях с учащимися проводились лекции и беседы о высоте пастырского служения, о необходимости любознательности в области литературы, искусства, трудовых и творческих успе­хах народа и страны, о юбилейных датах в жизни Церкви, о га­рантии права на свободу совести по новой Конституции СССР³⁷.

Немалую долю в деле гражданско-патриотического вос­питания семинаристов возлагалось на семестровые сочинения учащихся ЛДС и ЛДА. В сочинения по русскому языку, с пода­чи чиновников Совета, были включены дополнительно темы «Любовь к Родине и беззаветное служение ей», «Подвиг Ленин­града в Великой Отечественной войне», «Участие РПЦ в Вели­кой Отечественной войне», «Участие РПЦ в борьбе за мир в 1945­1955 гг.», «Примеры героизма советских воинов в Великой Оте­чественной войне». По нравственному богословию — «Священ­ный характер воинского долга защиты Родины и самоотвержен­ного труда на благо своего народа», «Антихристианская сущ­ность расизма». Проводились тематические экскурсии граждан­ского звучания: «По памятным местам Ленинграда», «Русские революционные демократы в Петербурге», «По местам револю­ционной, боевой и трудовой славы Ленинграда», «Они просла­вили Отечественную науку», «Памятники вечной славы» и др. Но, как отмечает историк М.В. Шкаровский:

Несмотря на противодействие советских властей, в 1970-х годах в жизни Ленинградских духовных школ произошли за­метные перемены к лучшему. Прежде всего, была в достаточ­ной степени решена проблема кадров, в преподавательскую корпорацию влилось новое поколение из числа выпускников академии, к 1978 году в ней состояло уже 2 профессора, полу­чивших богословское образование в прежних школах, — про­тоиерей Михаил Сперанский и Н.Д. Успенский. Члены акаде­мической корпорации стали частыми гостями на представитель­ных богословских встречах, снискав заслуженный авторитет. Духовные школы обрели международную известность, в них ста­ли обучаться студенты и из стран, где православное богословс­кое образование находилось на достаточно высоком уровне — из Греции, Югославии, Болгарии, США. Увеличился не только контингент учащихся, заметно повысился и их образователь­ный и интеллектуальный уровень. Были организованы и плодо­творно заработали новые кафедры, для успешного взаимодей­ствия которых создана координационная группа³⁸ // URL: http://www.sedmitza.ru/text/823744.html. (дата обра­щения 16.01.2012).].

В отчете уполномоченного Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Московской области Г.Д. Романо­ва, касающемся контроля Совета над приемом в Московские духовные школы на 1984-1985 учебный год, также подчерки­вается «деловой контакт аппарата уполномоченного Совета с духовными учебными заведениями»:

Уделяя определенное внимание вопросам подбора уча­щихся, мы заблаговременно информируем всех уполномочен­ных Совета, откуда поступают заявления от лиц о приеме в эти духовные учебные заведения. Такая информация стала воз­можной благодаря установившемуся деловому контакту ап­парата уполномоченного Совета с духовными учебными заве­дениями. В текущем году наши письма направлялись в адрес 70 уполномоченных Совета, и нужно отметить, что большин­ство из них своевременно сообщило о своих лицах, желаю­щих поступить в МДС³⁹.

Примечательно, что среди «наиболее характерных лиц, принятых в МДС в 1984 году, уполномоченным был отнесен и «А.И. Варющенко, 1953 года рождения, образование — выс­шее, алтарник в церкви Адриана и Наталии в Москве»⁴⁰.

Сведения об учащихся духовных школ регулярно направ­лялись в Совет по делам религий и в годы «перестройки», как видно из отчета уполномоченного Совета по Московской об­ласти Г.Д. Романова № 2165 от 22 мая 1985 года.⁴¹

Для верующего молодого человека ознакомиться с пра­вилами приема в духовные школы, публикуемыми в ЖМП, в связи с низким тиражом официального журнала Русской Пра­вославной Церкви было практически невозможно. Поэтому юноши, которые из-за дальнего расстояния не могли сами при­ехать в Троице-Сергиеву Лавру, Ленинград или Одессу, сами писали в семинарию письма с просьбой выслать им правила приема. Канцелярии духовных школ должна была в обязатель­ном порядке сообщать о таких молодых людях уполномочен­ному той области, откуда приходило письмо, а тот, естествен­но, принимал необходимые меры, чтобы никто из приславших такие письма не смог подать заявление о приеме.

Происходило это, как правило, так. Молодой человек делал запрос в семинарию с целью узнать правила приема или сразу подавал документы в приемную комиссию. И в том, и в другом случае семинария была обязана проинформировать местного упол­номоченного об этих лицах. Уполномоченный в срочном поряд­ке пересылал списки в центр, в Совет по делам религий. Инспек­торский отдел Совета, курировавший эти вопросы, отправлял так называемую «расписку» о данном молодом человеке уполномо­ченному того региона, откуда поступал абитуриент⁴².

Местные комсомольские и партийные организации не­медленно начинали травлю такого юноши, советские органы могли не выдать ему паспорт, не снять с воинского учета и т.п. Работники КГБ и военкоматов встречались с юношами, отго­варивали их от поступления, угрожали, запугивали. Протоие­рей Михаил Рязанцев вспоминает:

Если говорить об этой эпохе, когда я поступал в пер­вый класс семинарии, то не брали людей с высшим образова­нием. Был случай, когда поступал с нами кандидат филологи­ческих наук. И так по-иезуитски его не допустили к обучению в семинарии, срезав на изложении, поставив кандидату фило­логических наук за изложение «двойку». Всем, конечно, все было понятно, и ему в первую очередь. Он спросил комис­сию: «Я ни на что не претендую, но вы хотя бы покажите, где я мог сделать столько ошибок». Конечно, никто ему ничего не показал, и принят он не был. И так происходило со многими людьми, которые пытались поступить в семинарию с высшим образованием. Повторюсь, что время это было страшное, труд­ное, но в Церковь шли люди, действительно преданные Богу. Когда я разговаривал с поступившими на мой курс ребятами, особенно из Украины, они рассказывали, что как только они, придя из армии, подавали документы на поступление в семи­нарию, как тут же шел вызов на переподготовку, чтобы заб­рать и продержать на время экзаменов. И им приходилось скры­ваться у родных и знакомых, чтобы их не нашли. Кому-то уда­валось поступить, кому-то нет⁴³.

Документальные примеры подобного контроля нагляд­но видны в отчете старшего референта уполномоченного Со­вета по Одесской области председателю Совета по делам рели­гий В.А. Куроедову от 13 сентября 1973 года:

В отношении отдельных лиц, подавших документы в Одесскую духовную семинарию, на местах принимались меры голого администрирования. Так, Стецко Игорь Михайлович из с. Бродки Николаевского района Львовской области при­был в семинарию и заявил, что местная власть отняла у него паспорт и военный билет. Такое же заявление сделал Онуфрак Роман Романович, житель с. Подгорье Ивано-Франковской области. Оба забрали из семинарии документы и выехали. За­численных в семинарию после сдачи экзаменов Яцко М.Г. и Прискаль И.П. органы милиции и военкоматы Молдавской ССР отказались выписывать и снимать с военного учета, а у Яцко в РВК забрали военный билет и вручили повестку на 10 сентября, обязав явиться на двухмесячную переподготовку⁴⁴.

О том, что обучение в духовной семинарии стало возмож­ным для него только благодаря личному распоряжению Святейше­го Патриарха Пимена, вспоминает протоиерей Николай Соколов:

Только благодаря его благословению мы учились и в се­минарии, и в академии, потому что было указание из соответ­ствующих органов — Соколовых не брать. Я об этом позже уз­нал, мне сказал это покойный митрополит Симон, тогда инс­пектор МДА. Он говорил: «Это ведь чудо, что вы здесь учитесь. У меня есть резолюция Патриарха, но есть и другой указ⁴⁵.

Чиновники Совета по делам стремились контролировать и ситуацию с переизбытком священнослужителей в некоторых областях Западной Украины, для чего действенной мерой счи­тали ограничение приема абитуриентов в духовные школы из данных областей, как видно из записки К.М. Харчеву первого заместителя Председателя Совета по делам религий при Сове­те Министров УССР П.Д. Пилипенко:

Совет по делам религий при Совете Министров УССР в мае 1985 г. внес на Ваше рассмотрение предложения по ре­гулированию набора в духовные семинарии РПЦ из Украинс­кой ССР в связи с тем, что в западных областях республики, в частности, Закарпатской, Ивано-Франковской, Львовской, Тер­нопольской образовался некоторый избыток кадров священ­нослужителей. Было согласовано установить квоту набора из названных выше областей⁴⁶.

Меры по ограничению приема в духовные школы выход­цев из Западной Украины наглядно видны из записки уполномо­ченного Совета по Ивано-Франковской области председателю Совета по делам религий К.М. Харчеву от 13 сентября 1985 года:

В 1981 году оказались зачисленными в ЛДС на учебу бра­тья Шувар Михаил Петрович и Владимир Петрович. В характер­ных данных, направленных нами уполномоченному Совета тов. Жаринову Г.С., сообщалось: отец братьев Шувар в сороковых годах находился на нелегальном положении как украинский на­ционалист, укрывался от призыва в Советскую Армию, подозре­вался в убийстве первого председателя колхоза. Легализовался лишь в 1950 г. Сообщая об этом, просим обратить внимание то­варищей на недопустимость подобного, ведь верующие из семей потерпевших от рук фашистов и бандитов ОУН, а таких в нашей области очень много, говорят: «Тогда нас невинных казнили, а теперь приходится их детям руки целовать⁴⁷.

Пристальное внимание уделял Совет по делам религий патриотическому воспитанию учащихся духовных школ, озна­комлению их с действующим законодательством о религиозных культах и воспитанию лояльного отношения к советскому госу­дарству. Для иллюстрации приведем несколько характерных документов, касающихся Одесской духовной семинарии. В от­чете уполномоченного Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Одесской области М. Родина говорится:

Все беседы, какие бы ни проводились нами с семинарис­тами, обязательно заканчивались о последних событиях за ру­бежом и внутри страны, разъяснением содержания советского законодательства о культах. Следует отметить, что преподава­тели ориентируются в этих вопросах сравнительно свободно и правильно. Другое дело с семинаристами. Когда вначале в по­рядке знакомства приглашались на беседу к уполномоченному, они слабо разбирались в собыгтиях внутренней и международ­ной жизни и нередко краснели за свои незнания. Но потом это стало случаться реже. Ректор семинарии рассказывает: «Теперь, прежде чем идти к Вам на беседу, семинарист всю газетную подшивку перелистает». Митрополит Сергий и ректор семина­рии архимандрит Агафангел охотно пошли на то, чтобы вооб­ще пересмотреть план культурно-просветительской работы на 1972 год. И все, что бышо сделано в этом направлении в истек­шем учебном году, выгодно отличается от планов предыщущих лет. «Раньше у нас в трапезной в обед и ужин читали священ­ные писания, теперь это делается только в обед, а в ужин в обя­зательном порядке громко читаются последние известия из све­жих газет», — рассказывает митрополит Сергий⁴⁸.

В прошлом помещения Одесской семинарии не были радиофицированы. В 1971 году с подачи уполномоченного были установлены радиоточки во дворе. Но после этого отдель­ные учащиеся, имея личные транзисторные приемники, стали слушать иностранные антисоветские передачи. Уполномоченный сообщает:

В комнате отдыха и в читальном зале имеются телеви­зоры для общественного пользования, как правило, они в учеб­ные дни бездействовали. Нами было подсказано: «А почему бы коллективно не прослушивать по телевизору программу “Время”, тем более, что она по времени совпадает с самопод­готовкой?» Пока такое предложение в систему не вошло, но в последние 2-3 месяца стало практиковаться, а в мае — перед экзаменами по истории СССР и Конституции учащиеся 3 и 4 классов почти ежедневно прослушивали телевизионную про­грамму «Время», т. к. им было сказано, что невозможно отве­чать на вопросы по этим предметам без увязки с современной обстановкой внутри страны и за рубежом⁴⁹.

На экзаменах по Конституции и истории СССР присутство­вал старший референт уполномоченного. В течение всего учеб­ного года через личное общение с преподавателями, учащимися, беседы с ними, переписку с уполномоченными областей, из кото­рых прибыли поступившие в семинарию, ознакомление с личны­ми делами чиновники из аппарата уполномоченного стремились как можно лучше изучить обучающихся, их настроения, найти более действенные формы их «патриотического» воспитания.

Вызывает интерес тематика лекций, прочитанных в ОДС учеными и членами общества «Знание», предназначенных для воспитания патриотизма среди учащихся, приведенных в от­чете и. о. уполномоченного Совета по делам религий по Одес­ской области П. Гаврилова от 26 июня 1973 года:

—                       Международное положение и внешняя политика СССР.

—                       Союз республик в Великой Отечественной войне.

—                      Реакционный буржуазный национализм — идеология и политика империализма.

—                       К 55-й годовщине Великого Октября.

—                       50 лет СССР.

—                      Советская Конституция — самая демократическая Консти­туция в мире.

—                       Русско-украинские литературные связи.

—                       Советский патриотизм и пролетарский интернационализм.

—                       Советская литература на современном этапе.

—                       У карты Родины.

—                       Вокруг Европы.

—                       Париж глазами советского туриста.

—                       Эстетика поведения⁵⁰.

В докладе председателю Совета по делам религий при СМ УССР Н. А. Колеснику «Об итогах окончания 1978-1979 учебного года в Одесской духовной семинарии» уполномочен­ный Совета по Одесской области П.Е. Гаврилов отмечает, что присутствие уполномоченного на экзаменах по предметам ис­тории и Конституции СССР заметно повысило уровень подго­товки студентов, указывает на меры контроля над патриоти­ческим воспитанием студентов ОДС:

В системе контроля за деятельностью Одесской духовной семинарии мы всегда важное место отводим вопросам постановки воспитания семинаристов в духе советской гражданственности и патриотизма. По книгам Л.И. Брежнева «Малая земля», «Возрож­дение» и «Целина» организовывались коллективные читки, их материалы использованы в наглядной агитации. Прочитана серия лекций по вопросам морального облика советского человека, его внешней и внутренней культуре, этике. Мы считаем очень нужной формой воспитания семинаристов ежедневное прослушивание ими телепрограммы «Время». Внезапные наши проверки показали, что такая форма прочно вошла в быт семинарии. Вся воспитательная работа дает свои положительные плоды⁵¹.

Небезынтересно ознакомится и со списком кинофильмов, демонстрируемых в Одесской духовной семинарии за 1971­1972 учебный год: «Мое последнее танго», «Кража», «Брилли­антовая рука», «Они сражались за Родину», «Итальянец в Аме­рике», «О любви», «Поместный Собор Русской Православной Церкви в 1971 г.», «Опасные гастроли», «Девушка в черном», «Андрей Рублев», «Сын прокурора», «Дикое сердце», «Цена быстрых секунд», «Рожденная свободной», «Золотой теленок», «Дорога мечты», «Сезон любви», «Серенада большой любви», «Поезд в дальний август», «Достояние республики», «После тьмы свет», «Убийство в тихом квартале», «Приключения на берегах Онтарио», «Ромео и Джульетта», «Погоня»⁵².

С целью усилить работу по патриотическому воспитанию студентов духовных школ по инициативе уполномоченных Сове­та регулярно проводились различные преподавательские семина­ры и конференции. Приведем ниже выдержку из отчета о прове­дении одной из таких характерных встреч, семинара преподава­телей Одесской духовной семинарии о состоянии и задачах по усилению церковно-патриотического воспитания учащихся, со­стоявшемся 31 августа 1984 года, в котором видно, как маститым преподавателям принудительно приходилось выискивать темы для патриотических лекций и основывать пропагандистские доводы на подчас совершенно искусственных примерах:

Преподаватель Николай Алексеевич Полторацкий⁵³ в своем выступлении сказал: «Преподавая французский язык, я показываю, как ущемляются языки окраин той буржуазной страны. Я подбираю темы диктантов, уделяя внимание патри­отической тематике. Хотя на уроках французского языка у меня меньше возможностей, тем не менее, сравнивая наше положе­ние с их положением, я акцентирую внимание на отрицатель­ных сторонах их жизни. Чтобы не увлекались иностранным образом жизни, показывая преимущество нашей страны на кон­кретных фактах, мною наблюдаемых⁵⁴.

В Одесской семинарии регулярно проводились и семина­ры, направленные на противодействие развитию униатских идей у студентов-выходцев с Западной Украины. Об одном из подоб­ных семинаров, состоявшемся 30 августа 1979 года, докладывал уполномоченный Совета по Одесской области П. Гаврилов⁵⁵.

Совет по делам религий желал влиять не только на поступ­ление, но и на распределение выпускников духовных школ, осо­бенно это касалось выходцев из областей Западной Украины:

Выпускники, как правило, распределяются по тем мес­там, откуда прибыли, значит, мы косвенно способствуем укреп­лению там религиозныгх организаций, т.к. они как «свои» люди быстро попадают под влияние местных, подчас униатского пла­на, традиций и становятся их проводниками. Может, лучше было бы при приеме учащихся в семинарию вывдерживать определен­ные пропорции как с западных, так и с восточный областей. Тем самым была бы нарушена традиция посылки выпускников в «свои» области. В таких условия вряд ли молодой священник быстро бы прибирал к своим рукам приход⁵⁶.

В 1986 году начался пересмотр политики советского ру­ководства по отношению к Русской Православной Церкви и другим религиозным общинам. В печати появились и статьи, авторы которых в стремлении к духовному возрождению об­щества возлагали надежду на Православную Церковь⁵⁷. С на­ступлением «перестройки», а особенно после проведения тор­жеств, посвященных 1000-летию Крещения Руси в 1988 году, меняется и характер отчетов уполномоченных, касающихся контроля над духовными учебными заведениями. При сохра­няющемся всестороннем контроле почти исчезает негативная окраска характеристик абитуриентов, но все равно сохраняет­ся некоторая предвзятость отношения, что видно из «Справки о приеме в Московские духовные учебные заведения в 1989 году» от 5 сентября 1989 года:

В I класс принят выпускник средней школы из г. Пско­ва Большой Е.И., 1972 г.р., которого директор школы характе­ризует так: «.у Евгения широкий кругозор, он очень начи­тан. Постоянно и серьезно занимается самообразованием. Ху­дожественную, историческую и публицистическую литерату­ру старается не только прочесть, но и глубоко изучить, инте­ресуется философией, критически относится к суждениям взрослых, имеет собственное мнение. отношения с одно­классниками ровные и доброжелательные. Уравновешен, чес­тен, исполнителен, но замкнут. проявляется интерес к исто­рии религии. По окончании школы собирался продолжить свое образование в Московском историко-архивном институте⁵⁸.

О том, насколько Святейший Патриарх Пимен, научен­ный горьким жизненным опытом, осторожно относился к по­немногу появляющимся с началом «перестройки» инициати­вам правительства по увеличению числа учащихся духовных школ, свидетельствует архиепископ Филарет (Карагодин) в своих воспоминаниях о Святейшем Патриархе Пимене:

Был случай, когда за обедом Куроедов заявил: «Ваше Святейшество, можно бы расширить количество поступающих в семинарию и академию, чтобы больше было священнослу­жителей». А Святейший сидит, молчит. Куроедов опять: «Ваше Святейшество, можно бы расширить количество поступающих в семинарию». И Святейший ему: «Ну, это вопрос к Преосвя­щенному владыке Алексию». В то время председателем Учеб­ного комитета был владыка Алексий (Ридигер)⁵⁹.

Изменение с приходом к власти М.С. Горбачева курса государства на отношение к Церкви сделало возможным хода­тайство Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пи­мена К.М. Харчеву от 7 октября 1988 года об открытии новых семинарий в Русской Православной Церкви:

Глубокоуважаемый Константин Михайлович! От лица Русской Православной Церкви обращаюсь к Вам с настоятель­ной просьбой об оказании авторитетного содействия в решении вопроса об открытии 4-х новых духовных семинарий. Вопрос этот актуален в связи с тем, что существующие ныне 3 духовные се­минарии удовлетворяют потребность Русской Православной Церкви в священнослужителях лишь наполовину. В результате благотворных перемен, происходящих ныне в нашей стране, во многих епархиях Русской Православной Церкви открываются новые приходы, а следовательно, обостряется кадровый дефи­цит духовенства. Предполагается открытие духовных семинарий в Сибири, Поволжье, Западной Украине и Белоруссии⁶⁰.

Характерным документом эпохи потепления отношений государства и Церкви является и подобная резолюция уполно­моченного Совета по Одесской области от 22 февраля1988 года о возможности открытия на базе ОДС класса для подготовки духовенства для внешнепредставительской деятельности:

Считаем возможным поддержать предложение митро­полита Сергия о создании при Одесской духовной семинарии факультативного класса по подготовке для внешнепредстави­тельской деятельности лиц из числа духовенства епархии, пре­подавателей и учащихся семинарии, церковного актива⁶¹.

Итак, подытоживая цитируемые документы Совета по делам религий при Совете Министров СССР, касающихся ду­ховных школ Русской Православной Церкви, можно сделать сле­дующие выводы. Совет по делам религий требовал от админис­трации трех действующих в Советском Союзе духовных школ (в Загорске, Ленинграде и Одессе) своевременного предоставле­ния информации о количестве учащихся и общих сведений о них, денежных средствах, выделяемых Патриархией на содер­жание духовных школ, и их материальном положении и внут­ренней жизни. Поступление в духовные школы было связано для абитуриента с множеством проблем, власти всеми способа­ми старались не допустить к поступлению лиц, имеющих выс­шее образование и работавших до поступления в советских орга­низациях и учреждениях. Власти целенаправленно и непрерыв­но занимались организацией мероприятий по патриотическому воспитанию учащихся духовных школ и контролем за их испол­нением. Контроль Совета простирался и на дальнейшее распре­деление выпускников семинарий и академий по приходам Рус­ской Православной Церкви. Однако, несмотря на такие жесткие методы внешнего контроля за духовными учебными заведения­ми, все же вышеперечисленные меры не носили критически не­допустимого для Церкви характера, и основная цель образова­тельного процесса духовных учебных заведений — подготовка благочестивых и образованных священнослужителей — дости­галась и при подобном вмешательстве, свидетельством чему яв­ляется великое множество достойнейших архиереев и священ­ников, выпускников духовных школ рассматриваемого периода в истории Русской Православной Церкви.

Работа Совета по делам религий с иерархами и духовенством

Помимо контроля за богослужебной жизнью и духовны­ми школами Русской Православной Церкви, одним из основ­ных направлений в деятельности Совета по делам религий была «политико-воспитательная работа» с духовенством и изучение его настроений. «Задача “поставить Церковь и духовенство на патриотические позиции” была воспринята Советом от своего предшественника — Совета по делам Русской Православной Церкви. Предполагалось, что в результате работы уполномо­ченных Совета духовенство будет больше уделять внимания вопросам защиты мира и поддерживать внешнюю политику советского правительства», — пишет И.И. Маслова⁶².

В каких же формах осуществлялась эта работа? Среди форм воспитательной работы с духовенством были: беседы упол­номоченных с духовенством, встречи епископата, духовенства, церковных исполнительных органов с руководителями облас­тей, краев и республик, проведение семинаров и собраний духо­венства, на которых выступали специалисты отраслей и ученые.

По словам историка профессора С.Л. Фирсова, «в совет­ское время можно говорить о существовании “лжесимфонии”, когда официально декларировалось отделение Церкви от госу­дарства, но при этом власть стремилась влиять на кадровую политику РПЦ. Это такой извращенный союз»⁶³ URL: http://www.ruskline.ru/monitoring_smi/ 2007/07/18/pravoslavnaya_cerkov_segodnya_i_pri_sovetskoj_vlasti/ . (дата обращения 2.01.2012).].

Принятое 31 октября 1979 года постановление Совета по делам религий «Об изучении проповеднической деятельности служителей культа» обязало уполномоченных принять меры к улучшению работы по ее изучению, знать характер пропове­дей, их идеологическую и политическую направленность, а также считать эту задачу одной из основных в своей работе. Уполномоченные Совета были обязаны пресекать вылазки «от­дельных фанатично настроенных проповедников, пытающих­ся разжигать вражду к неверующим и атеистам», которые «вно­сят в религиозную жизнь элементы фанатизма», призывают верующих самоизолироваться от общества и «отрешиться от всего земного», распространяют клеветнические измышления о политике советского государства по отношению к религии, подстрекают верующих к противозаконным действиям.

Работа Совета по делам религий с приходским духовенством Русской Православной Церкви

Отдельным пунктом была работа с духовенством. Она состояла из двух этапов.

1.  Изучение сведений о духовенстве по имеющимся ан­кетным и другим данным.
2.  Выделение из общего числа духовенства наиболее про­веренных, лояльных и влиятельных лиц, с которыми необхо­димо установить доверительные отношения с целью использо­вания их в работе с иностранными делегациями и для работы за границей⁶⁴.

Приведем характерный отчет о работе с духовенством и церковным активом в Пермской области за 1983 год, в кото­ром подробно описываются все вышеназванные формы воспи­тательной работы:

В последние годы в Пермской области сложились оп­ределенные формы работы с духовенством и церковным акти­вом. Аппарат уполномоченного Совета использует индивиду­альные и коллективные формы работы с этими кадрами. Сре­ди коллективных форм нами используются встречи с духовен­ством и церковным активом всех направлений. Приглашая на встречи духовенство и актив религиозных общин всех направ­лений, мы еще раз показываем всем им, и особенно духовным наставникам сектантских объединений, равенство религий и одинаковый подход ко всем вероисповеданиям⁶⁵.

Как следует из отчета уполномоченного Н.Ф. Суворина, подобные встречи проводились 3-4 раза в год. Встречи прохо­дили в помещении клуба работников госторговли и в помеще­нии краеведческого музея. При разработке плана встреч учи­тывались просьбы служителей культа, чиновники советовались с рядом старших чинов духовенства имеющихся в области ре­лигиозных направлений и прежде всего с управляющим епар­хией Русской Православной Церкви. С ними же определись и даты встреч, чтобы они были удобны всем представителям религиозных направлений. Особое внимание уделялось опре­делению проблем, выносимых на встречи. Четырехгодичная практика подобных встреч в Пермской области показывала, что духовенство и церковный актив волновали вопросы внешней политики советского государства, многие вопросы экономи­ческого развития страны, конкретные вопросы жизни области. В отчете уполномоченного говорилось:

Мы стремимся удовлетворить их желания, их просьбы. На наших встречах перед этой аудиторией выступали лучшие лекторы области, ученые вузов, лекторы группы докладчиков обкома КПСС, ответственные работники… В целях улучше­ния контактности с такой особой аудиторией стараемся не рас­ширят круг лекторов, а наоборот, давать слово лекторам, ра­нее выступавшим перед духовенством. В этом случае лектор, зная аудиторию, ее особенности, запросы и интересы отдель­ных служителей культа, предметней готовится к выступлени­ям и стремится полнее удовлетворить их запросы. В практике наших встреч с духовенством и церковным активом исполь­зуем просмотры выставок, кинофильмов, продажу политичес­кой и художественной литературы. На отдельных наших встре­чах после лекций демонстрировали художественные фильмы. Идя на показ выставок, демонстрацию кинофильмов, мы вна­чале проявляли определенное беспокойство, хотя и сейчас оно у нас остается. Нас беспокоил вопрос, как отнесутся они к та­ким неожиданным для них предложениям. Но, как показала практика, наши опасения оказались напрасны. Подавляющее большинство и духовенства, и церковного актива к нашим предложениям отнеслось положительно, с интересом осмат­ривали экспозиции и оставались смотреть фильмы. Делая это, мы понимаем, что должны делать тщательный отбор и филь­мов, и экспозиций выставок, памятуя, что мы не должны им показывать того, что напрямую противоречит их мировоззре­нию. В связи с этим кинофильмы, в том числе и художествен­ные, мы показываем на патриотические темы⁶⁶.

Однако при этом со стороны уполномоченного велся строгий контроль за тем, как духовенство вело себя на этих встречах, из чего делались выводы о лояльности тех или иных священнослужителей к советским властям:

Организуя встречи, проводя их, мы видим отношение представителей тех или иных религиозных направлений как к самим встречам, так и их отношение к прослушиванию лек­ций, их активности на них. Видим, кто остается на просмотр кинофильмов и выставок, а кто уходит с них, видим, кто поку­пает литературу и какую, а кто этого не делает⁶⁷.

Работа Совета по делам религий с иерархами Русской Православной Церкви

Совет по делам религий также проводил индивидуальную работу с членами Синода Русской и Грузинской Церквей, с пра­вящими архиереями, настоятелями крупных монастырей, рек­торами духовных школ и другими руководителями синодаль­ных учреждений. Приведем ниже справку о приеме у заместите­ля Совета по делам религий В.Г. Фурова митрополита Львовс­кого и Тернопольского Николая (Юрика)⁶⁸ 11 января 1973 года:

На вопрос о положении дел в епархии митрополит Ни­колай ответил, что нормальная жизнь и деятельность Русской Православной Церкви в епархии осложняется наличием на львовщине и тернопольщине значительного количества униа­тов. Их незаконная деятельность, по мнению митрополита, на­носит много вреда. Нередко имеют место случаи, когда униа­ты без разрешения властей проводят службы в церквах, сня­тых с регистрации, совершают обряды на дому. Епархия тща­тельно изучает деятельность униатов и подробно информиру­ет об их деятельности уполномоченного Совета⁶⁹.

В нижеприведенной справке о приеме у уполномоченного Совета по Московской области Г.Д. Романова митрополита Кру­тицкого и Коломенского Ювеналия обращают на себя внимание мудрые и осторожные действия владыки митрополита: и «отвле­кающий маневр» в виде двухчасового рассказа о поездке в США, и осторожное высказывание своего мнения по поводу перевода священнослужителя, и смелое заявление в адрес уполномоченно­го о том, что «впервые видна забота о человеке в этом кабинете»:

5 июня с.г. митрополит Ювеналий по своей инициативе посетил нас и рассказал о поездке 3-21 мая с.г. в Соединенные Штаты Америки во главе делегации представителей христи­анских церквей СССР по приглашению «Национального Со­вета церквей Христа в США». После двухчасовой информа­ции Ювеналия о работе делегации и своих впечатлениях о пре­бывании в США мы перешли к обсуждению в обычном рабо­чем порядке некоторых текущих вопросов.

Прежде всего мы высказали свою озабоченность нездо­ровой, неспокойной обстановкой в церкви с. Фенино Балашихинского района. За последние 4 года там трижды менялись церковные старосты, но положение не нормализуется. Много жалоб поступает на священника Бахаревского А.А., который не только вмешивается в финансово-хозяйственную деятельность общества, но и пытается руководить исполнительным органом, чему имеются многочисленные факты. Балашихинский горсо­вет, информируя о Бахаревском, поставил перед нами вопрос о необходимости его перевода на другой приход. В настоящее время положение в церкви таково, что значительная группа ве­рующих требует расторгнуть с ним договор и даже намеревает­ся не допускать его в церковь. Согласившись с нашей оценкой личности Бахаревского, Ювеналий сказал, что он не будет пе­реводить Бахаревского, так как старостой там является заштат­ный клирик Воронежской епархии Студеникин. По каноничес­ким законам (он не сказал, по каким именно) священник не имеет права быть церковным старостой, поэтому он (Ювеналий) «не может направить такому старосте своего указа». Когда же мы начали объяснять, что избрание Студеникина старостой не про­тиворечит советскому законодательству о культах, Ювеналий не стал вдаваться в обсуждение, а прямо заявил, что «как толь­ко в Фенино не станет Студеникина, не будет там и Бахаревского». По сути дела, он поставил перед нами ультимативное тре­бование, что свидетельствует о его нежелании считаться с на­шим мнением и с фактами реальной действительности. Приме­чательно, что в нашем отношении к Студеникину В.А. он ус­мотрел какую-то нашу особую заботу о нем и в связи с этим сказал: «Впервые вижу, чтобы в этом кабинете думали о судьбе человека». Поскольку вопрос о положении в Троицкой церкви с. Фенино вызвал такую неожиданную реакцию митрополита, мы не стали обсуждать другие вопросы. По своей инициативе Ювеналий вопроса о коломенской церкви (Назаренко) не под­нимал. Встреча на этом и закончилась⁷⁰.

Исследование Советом по делам религий отзывов иерархов, духовенства и мирян на события политической и общественной жизни в Советском Союзе

В этой части статьи мы рассмотрим такую важную сто­рону деятельности Совета по делам религий, как исследование настроений и отзывов духовенства и мирян, касающихся раз­личных событий политической и общественной жизни Совет­ского Союза.

Справки об откликах духовенства и верующих на разные события регулярно предоставлялись в центральный аппарат Со­вета, а затем передавались в ЦК КПСС. Как пишет И.И. Масло­ва, «исследование настроений духовенства убеждало руковод­ство Совета, что подавляющее большинство священнослужи­телей проявляет лояльность к политическому устройству стра­ны и общества. Учитывая наличие среди служителей культа оппозиционных кругов по отношению к государственной вла­сти и руководству Церкви, уполномоченные, беседуя с духо­венством, пытались выяснить его отношение к внутренней и внешней политике государства»⁷¹.

В первую очередь рассмотрим те выступления и посла­ния Святейшего Патриарха Пимена, в которых он касался воп­роса оценки деятельности советского правительства в сохра­нении мира во всем мире и выражал заверения во всесторон­ней поддержке священнослужителей и мирян Русской Право­славной Церкви миротворческой политики Советского Союза.

Святейший Патриарх Пимен в речи при вручении Орде­на дружбы народов в Кремле 18 ноября 1980 года, в частности, говорил:

Всем известны многие миротворческие инициативы со­ветского правительства, свидетельствующие о готовности моей страны приступить к обсуждению всего сложного комплекса проблем, создавшихся на сегодня в мире. Среди этих мироутверждающих инициатив я хочу отметить его недавние новые предложения по вопросам, касающимся ракетно-ядерного ору­жия в Европе, а также о сокращении вооруженных сил и воо­ружений в Центральной Европе⁷².

Особо отмечал Святейший Патриарх внимание правитель­ства Советского Союза к миротворческой деятельности Церкви:

Как Предстоятель Русской Православной Церкви я глу­боко тронут благожелательным вниманием советского прави­тельства к этой стороне деятельности нашей Церкви, и полу­ченную мной ныне высокую награду я отношу ко всей Рус­ской Православной Церкви, епископат, клир и миряне кото­рой, будучи частью советского народа, исполнены действен­ным патриотизмом и для которых самоотверженный труд, на­правленный на процветание Отчизны, является религиозным и гражданским призванием и высоким долгом⁷³.

В приветственном Послании участникам заседания рабоче­го комитета Христианской мирной конференции в Киеве 27 марта 1981 года Святейший Патриарх Пимен подчеркивал необходимость соучастия всех людей доброй воли в сохранении мира во всем мире:

В своем недавнем докладе на XXVI съезде КПСС Л.И. Бреж­нев изложил новые миротворческие инициативы Советского Союза. Они существенно восполняют ранее сделанные предло­жения и, мы убеждены, получат должную положительную оцен­ку со стороны реалистически мыслящих государственный деяте­лей, подлинно озабоченный отсутствием так необходимой ста­бильности в современный международных отношениях⁷⁴.

«Я уверен, что авторитетный голос религиозных лидеров Советского Союза в поддержку новых советских инициатив по вопросам разоружения и укрепления мира будет способствовать, как это уже было неоднократно ранее, укреплению мира, дове­рия между людьми»⁷⁵, — говорил Святейший Патриарха в речи на встрече глав и представителей церквей и религиозных объе­динений СССР в Троице-Сергиевой Лавре 1 июня 1981 года.

В слове на обеде в честь глав представителей Церквей и религиозных объединений СССР в Троице-Сергиевой Лавре 1 июня 1981 года Святейший подчеркивал преимущество со­ветских граждан в деле защиты мира по сравнению с капита­листическими странами:

Нам, миротворцам Страны Советов, конечно, легче выра­жать свою волю к миру, нежели нашим братьям и сестрам в ка­питалистических странах. Весь наш советский народ исполнен единодушного устремления к миру. Мы не отделяем мира для себя и мира для других народов. Внешняя политика нашего госу­дарства — открытая и принципиально миролюбивая. Руководи­тели Советского Союза не перестают выдвигать новые и новые миротворческие инициативы, неизменно вызывающие понима­ние и поддержку со стороны реалистически мыслящих государ­ственных деятелей, в широких мировых общественных кругах⁷⁶.

Но одно дело вынужденные слова о поддержке советской политики, которые нужно было говорить для блага Церкви и которые хотели слышать советские чиновники, а другое дело — пастырские советы, которые давал Святейший Патриарх воп­рошавшим его первосвятительского благословения. Протоие­рей Герасим Иванов, долгое время прослуживший в Богояв­ленском кафедральном соборе в Москве и участвовавший в росписи Патриаршей резиденции Святейшего Пимена в Пере­делкино, вспоминает: «Однажды Святейшего Патриарха Пи­мена один мальчик спросил: “Ваше Святейшество, а можно быть пионером?” Святейший ответил: “Ну, пионером еще лад­но. Но комсомольцем не надо”»⁷⁷.

Чиновники Совета по делам религий также регулярно собирали отчеты об откликах духовенства и верующих на раз­личные происходящие в стране события в политической и об­щественной жизни. Приведем в качестве примера отклики свя­щеннослужителей Вознесенского кафедрального собора Ново­сибирска на решения XXVI съезда КПСС:

Мы, священнослужители Вознесенского кафедрально­го собора г. Новосибирска, с большим вниманием и глубокой заинтересованностью ознакомившись с проектом «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1981-1985 годы и на период до 1990 года», каждая строка которого проникнута огромной и исключительной заботой о советском человеке, о создании наилучших условий для все­стороннего развития личности, о дальнейшем укреплении эко­номического могущества, международного авторитета и обо­роноспособности нашей страны, испытываем чувство глубо­кой благодарности к нашему Советскому Правительству, муд­рому руководителю нашего государства⁷⁸.

Аналогичные отчеты в Совет по делам религий прихо­дили от всех уполномоченных в республиках, краях и облас­тях. Уполномоченный Совета по Молдавской ССР в отчете от 20 января 1981 года пишет:

В беседах с верующими и на проходивших совещаниях со служителями культов и председателями исполорганов, на которых наряду с обсуждением вопросов о соблюдении зако­нодательных актов о религиозных культах были прочитаны доклады об основных направлениях проекта экономического и социального развития страны в одиннадцатой пятилетке, все они, как и весь советский народ, горячо одобряют проект ЦК КПСС к XXVI съезду партии «Основные направления эконо­мического и социального развития СССР на 1981-1985 годы и на период до 1990 года». «Я с большим вниманием прочитал проект ЦК КПСС к XXVI съезду партии, — говорит председа­тель исполнительного органа кафедрального собора Гурский А.С. — и от всей души благодарю партию за представленную народу замечательную программу действий»⁷⁹.

Уполномоченный по Волгоградской области заверяет в тщательном знакомстве духовенства и верующих с докумен­тами XXVI Съезда КПСС и в одобрении ими планов политики советского правительства на ближайшие годы:

Беседы с отдельными служителями культа, членами цер­ковного актива и некоторыми верующими различных конфес­сий и их письменные отклики показывают, что все они преж­де всего читали этот документ, слушали по радио и телевиде­нию и одобряют планы партии и государства на XI пятилетку и на перспективу⁸⁰.

Второй священник Казанского собора Волгограда Машенцев, благочинный по Волгоградскому округу, в своем от­клике подчеркивает, что вместе с тружениками области он все­цело поддерживает внутреннюю и внешнюю политику партии и правительства по осуществлению грандиозных планов эко­номического и социального развития нашей страны:

Я близко к сердцу принимаю усилия нашей партии по укреплению экономической мощи СССР. С воодушевлением воспринимаю заботу партии о повышении и обеспечении даль­нейшего роста благосостояния советских людей, по усилению нравственного воспитания трудящихся и особенно молодого поколения, заботу о женщине-труженице, женщине-матери⁸¹.

Двоякое впечатление производит письмо одного из свя­щеннослужителей Ставропольской епархии протоиерея Нико­лая Свешникова, настоятеля церкви святителя Николая в горо­де Ессентуки своему правящему архиерею, в котором он вос­хваляет достижения советского правительства, в том числе и со ссылками на Священное Писание. Но не будем забывать о том непростом положении, в котором находилась Церковь еще в начале 80-х годов, и, думается, подобные письма при всей их двусмысленности все же были необходимы, чтобы заверить государство в лояльности и добиться этим некоторых уступок, которые могли бы пойти на благо Святой Церкви:

Поздравляю Вас с Новым годом, от всей души желаю, чтобы наступающий год был годом мира и созидательного тру­да, чтобы люди злой воли, стоящие во главе США и других капиталистических стран, не навязали нам бедствий войны. Православная Церковь всегда молится «о мире всего мира». Духовенство глубоко благодарно Советскому Правительству за его постоянную и многогранную деятельность по укрепле­нию дела мира. Развитие промышленности дает гарантию бе­зопасности нашей страны: «Никто не может напасть на дом сильного» (Мф. 12:29). Развитие агропромышленного комп­лекса улучшит жизнь народа. Сделает более разнообразным, питательным, вкусным стол каждого трудящегося.

Улучшение благосостояния и жизни народа наглядно. Как священника меня часто зовут причащать и соборовать больных. Всюду, куда приходишь, видишь неплохие квартиры, современ­ную мебель, ковры, в сервантах красивую посуду. Только из литературы XIX и начала XX века можно представить себе че­ловека без жилья, идущего ночевать в ночлежный дом. Трудя­щиеся во время болезни получают пособия по нетрудоспособ­ности. Все старые люди, не могущие работать, имеют пенсию.

Как священника меня особенно радует забота нашего государства о женщине-матери. Православная Церковь счита­ет женщину полноправным членом религиозного общества. «Нет разницы между мужским полом и женским», говорит апо­стол Павел (Гал. 3:28).

За период моей жизни Советская власть в двадцатых годах полностью справилась с беспризорностью детей, поте­рявших родителей. В период Великой Отечественной войны, несмотря на гибель отцов на фронте, а матерей от бомбежек немецкими фашистами, все дети были устроены в детских до­мах. Беспризорных не было.

Мне кажется, что в настоящее время правительство смо­жет построить достаточное количество детских учреждений, и тогда каждая мать будет спокойно трудиться по месту своей ра­боты. Я, священник, пишу об этом потому, что многие женщины мне говорили, что из-за того, что за ребенком некому смотреть, они вынуждены делать аборты, хотя сознают, что это грех⁸².

С аналогичным письмом в адрес уполномоченного Со­вета по Ставропольскому краю обратился и еще один клирик Ставропольской епархии протоиерей Петр Савенко⁸³:

1981 год для нас будет особенно дорогим и памятным, так как много материальных льгот будет предоставлено и духо­венству, и церковным работникам, о чем уже сообщалось. Сни­жение налога для служителей культа прибавит к нашему жало­ванию значительную сумму денег, а льготы для церковных ра­ботников намного облегчат внутрицерковную деятельность. В общем, мы находимся в сфере постоянной заботы нашего со­ветского правительства. Все это вместе взятое, естественно, вызывает чувство невыразимой благодарности нашему советс­кому правительству. От всей души хочется сказать нашему выс­шему советскому руководству огромнейшее спасибо⁸⁴.

В октябре 1973 года в Москве в Кремлевском дворце съез­дов состоялся Всемирный конгресс миролюбивых сил, делега­тами которого были представители социалистических и ком­мунистических партий разных стран, представители мировых религий. Отклики духовенства и мирян Русской Православной Церкви на этот конгресс председатель Совета по делам рели­гий В.А. Куроедов направил в Совет Министров СССР. Патри­арх Пимен, в частности, писал:

Как религиозные деятели мы с глубоким удовлетворени­ем восприняли слова Л.И. Брежнева о необходимости для дела мира дальнейшего развития совместных действий миролюбивых сил, и в том числе христиан. Просим передать дорогому Леониду Ильичу сердечную признательность за его повседневные напря­женные труды на благо мира и прогресса для всего человечества. Мы заверяем, что иерархи, клир и миряне Русской Православной Церкви — граждане Советского Союза, сделают все от них зави­сящее, чтобы результаты Всемирного конгресса миролюбивых сил получили наиболее совершенное претворение в жизнь⁸⁵.

Священник из села Хмельное (Черкасская область) писал:

Мы от всей души благодарны нашему правительству и лично Леониду Ильичу Брежневу, что мы имеем надежду на будущее жить в мирной обстановке. Я всегда призываю моля­щихся бороться за мир ударным трудом в колхозах. Ибо мо­литва нужна Богу, а мир и нашу армию можно укрепить толь­ко ударным трудом⁸⁶.

Верующая, пенсионерка колхоза Володчикова Т.П. из деревни Райцы Новгородской области сообщала:

Мы бесконечно благодарны, что советская власть, наша партия, Леонид Ильич Брежнев так много делают на пользу мира. Поездки в другие страны нужны, но мы по-матерински беспокоимся о Леониде Ильиче. Он ведь там всегда в гуще народа, а люди бывают и недобрые, с плохими намерениями⁸⁷.

В 1977 году Святейший Патриарх Пимен дал интервью московскому корреспонденту берлинского издания «Фрайе вельт», в котором затронул вопросы взаимоотношения Церкви и государства в Советском Союзе, отношения Русской Право­славной Церкви к политике советского государства, свободе совести в СССР, гонениях за веру:

С правовой точки зрения и религиозная жизнь, и прояв­ления общественной и трудовой деятельности советских граж­дан являются одной из важнык форм реализации основных прав, свобод и обязанностей граждан СССР. В новой Конституции, гарантирующей гражданам Советского Союза равноправие во всех областях политической, экономической, социальной и куль­турной жизни, содержится обеспечение каждому гражданину СССР всей полноты социально-экономических, политических и личныгх прав и свобод, включая свободу совести, то есть пра­во исповедовать любую религию (статья 52). Это право провоз­глашено в том же разделе (глава VII), в котором отражены пра­ва наших граждан на труд, на отдык, на охрану здоровья, на материальное обеспечение нетрудоспособных, на образование и другие гражданские права и свободы!⁸⁸.

На вопрос корреспондента «Как Вы относитесь к утверж­дению западных “советологов”, что в СССР Церковь якобы под­вергается угнетению?» Святейший Патриарх Пимен отвечал:

Такие заявления могут объясняться или незнанием под­линных фактов о религиозной жизни в СССР, или же созна­тельным их искажением. В наши дни все больше людей, инте­ресующихся жизнью нашей Церкви, убеждается в наличии в нашей стране нормальных для этого условий. К сожалению, приходится, однако, признать, что в основании циркулирую­щих на Западе суждений о «гонимой Церкви» в Советском Союзе лежит намеренное стремление определенных враждеб­ных нашей Родине кругов навязать обывателю стереотипные представления времен «холодной войны» о «тяжелом» поло­жении религии в социалистическом обществе и тем затормо­зить процесс разрядки напряженности между государствами с различным общественно-политическим строем. Естественно, что отношение членов Русской Православной Церкви, как и других верующих Советского Союза, к подобным утвержде­ниям является решительно отрицательным⁸⁹.

Исследование настроений духовенства убеждало руко­водство Совета, что подавляющее большинство священнослу­жителей проявляет лояльность к политическому устройству государства и общества. Как пишет профессор Санкт-Петер­бургского государственного университета С.Л. Фирсов, «к 1970-м годам сформировался некий советский священник и епископ. Я не могу сказать, хорошо это или плохо. Они пони­мали власть и знали правила игры, которые в своей основе ос­тавались неизменными до перестройки»⁹⁰// URL: http://www.ruskline.ru/monitoring_smi/ 2007/07/18/pravoslavnaya_cerkov_segodnya_i_pri_sovetskoj_vlasti/. (дата обращения 2.01.2012).].

Подводя итог, следует иметь в виду, что, конечно, оцен­ка отзывов духовенства и мирян на события политической и общественной жизни в Советском Союзе может быть далеко не однозначной. Но важно понимать: священнослужители все­гда чувствовали свою принадлежность к Родине — к Родине, а не правительству, и свято исполняли свой долг служения Богу и родному народу. Хотя, конечно, декларируемая для иност­ранных журналистов поддержка Русской Православной Церк­ви коммунистическим правительством во многом было лукав­ством. В церковно-государственных отношениях по-прежне­му оставались нерешенными многие острые вопросы.

Анализ деятельности Совета по делам религий при Совете Министров СССР в эпоху Первосвятительского служения Свя­тейшего Патриарха Пимена показывает, что ее основное содер­жание определялось политикой коммунистической партии и со­ветского правительства, которая в указанный период была наце­лена уже не на форсированное вытеснение религии из обществен­ной жизни социалистического государства, а на сдерживание рас­пространения религиозных воззрений и укрепления позиций Рус­ской Православной Церкви. В русле этой политики Совет осуще­ствлял комплекс ограничительных мероприятий, контролирую­щих деятельность церквей, монастырей, служителей культа, ре­лигиозных объединений верующих. Совет по делам религий вел пристальный контроль за влиянием Церкви на верующих посред­ством богослужений, также в задачи Совета входил контроль за деятельностью учебных заведений Русской Православной Церк­ви — духовных академий и семинарий. Исследование настрое­ний иерархов и духовенства убеждало руководство Совета, что подавляющее большинство священнослужителей проявляет ло­яльность к политическому устройству государства и общества.

Примечания