Д. А. Торопов

Роль Санкт-Петербургского отдела Общества любителей духовного просвещения на первом этапе переговоров представителей Русской Церкви со старокатоликами (1871-1875)

Принятие Первым Ватиканским собором догмата о пап­ской непогрешимости встретило серьезную оппозицию со сто­роны профессоров богословия некоторых видных католичес­ких университетов¹. Этот протест послужил толчком к отделе­нию от Римско-Католической Церкви группы христиан, не со­гласных с догматом о папской непогрешимости и назвавших себя старокатоликами.

Борьба против догмата о папской непогрешимости при­влекла внимание церковно-научных кругов Российской импе­рии. Старокатолическое движение попадает в поле зрения российских ученых богословов, которые инициируют диалог со старокатоликами. В связи с этим в 1872 году учреждается спе­циальное ведомство: Санкт-Петербургский отдел Общества лю­бителей духовного просвещения (далее ОЛДП). Какую роль сыграл Санкт-Петербургский отдел ОЛДП на первом этапе переговоров представителей Русской Православной Церкви со старокатоликами (1871-1875), нам предстоит выяснить в данной статье.

Условно историю диалога с представителями старокато- личества можно разделить на два этапа: первый — с 1871 по 1875 год, и второй — с 1892 по 1912 год. Рамки статьи позво­ляют охватить только первый этап этого диалога.

У православных богословов появилась надежда, что старокатоличество сможет стать базисом для объединения запад­ного христианского общества с Восточными Православными Церквами. По этой причине в российской церковно-академи­ческой печати, начиная с 1870 года и до начала Первой миро­вой войны, выходит множество статей и книг, посвященных развитию старокатолицизма и диалогу с эти движением. В ста­тье были использованы только ценные для раскрытия темы публикации. Это, в первую очередь, фундаментальное иссле­дование В. Добронравова, профессора Санкт-Петербургской духовной академии, «Десять лет из истории старокатоличес­кого движения»², а также работы А. Павловича,³ М. Воздви­женского⁴, Н.Я. Беляева⁵, В.В. Керенского⁶.

Ценный материал для раскрытия темы был почерпнут из протоколов Санкт-Петербургского отдела ОЛДП, которые со­держат информацию о первоначальной истории старокатоли­ческого движения, об отношениях со старокатоликами и о воз­можном присоединении последних к Восточной Церкви. Так­же в сборниках протоколов опубликованы письма представи­телей старокатолического движения к Санкт-Петербургскому отделу Общества любителей духовного просвещения.

История ОЛДП в Санкт-Петербурге рассмотрена в рабо­тах протоиерея Н.Д. Извекова⁷ и священника Н.А. Копьева⁸.

Существует ряд исследований по истории диалога Россий­ской Православной Церкви со старокатоликами, написанных после революции. Это статьи архимандрита Августина (Никитина)⁹ и протоиерея Александра Сергеенко¹⁰. Автором была использована также монография по истории старокатоличества английского историка Церкви второй трети XX века С.В. Мосса.¹¹

Из архивных материалов необходимо выделить дневни­ки генерала Александра Алексеевича Киреева¹², а также протоколы и личные письма, касающееся основания ОЛДП в Санкт- Петербурге.

Протест против догмата о папской непогрешимости воз­главил профессор Мюнхенского университета Иоанн Иосиф Игнаций Деллингер¹³. Он был членом франкфуртского парла­мента (1848-1849) и автором ряда фундаментальных трудов по истории Церкви. Из воспоминаний Деллингера о событиях, произошедших на Первом Ватиканском соборе: «Я боролся сколько мог против провозглашения нового догмата, мог ли я поступить иначе?! Мог ли я не протестовать против преступ­ного новшества?»¹⁴. По инициативе Деллингера в 1870 году в Нюрнберге состоялся первый съезд католических богословов. На съезде присутствовали 11 человек из разных университе­тов, не согласившихся с решениями собора. Они заявили о не­возможности принятия Ватиканского догмата как противоре­чащего постановлениям Вселенской Церкви. 17 апреля 1871 года профессор Деллингер, не поддавшись на уговоры архи­епископа Мюнхенского признать папскую непогрешимость, был отлучен от Церкви за публичное отрицание церковных вероучений. Позже были отлучены и другие непокорные про- фессоры-богословы¹⁵. В начальный период становления дви­жение старокатоликов имело характер чисто «университетский и научный»¹⁶.

Борьба против догмата о папской непогрешимости выз­вала активнейший интерес в Российской империи. Донесение протоиерея русской посольской церкви в Лондоне Евгения Попова обер-прокурору Святейшего Синода Д.А. Толстому проливает некоторый свет на зарождение диалога со старока­толиками¹⁷. Из донесения с очевидностью следует, что вели­кий князь Константин Николаевич получил от доктора Джозе­фа Овербека, который еще в 1869 году представил на рассмот­рение Святейшего Правительствующего Синода Российской Православной Церкви проект учреждения западно-православ­ной Церкви и выработанной им западно-православной литур­гии, письмо доктора Деллингера с обещанием «расположить так называемых “старых католиков” ко вступлению в более правильные сношения с неизменно верным Христовой Церкви Востоком»¹⁸, писанного последним в ответ на письмо доктора Овербека. В этом же письме говорится, что Овербек в одном из своих писем упоминает о профессоре Санкт-Петербургской духовной академии И.Т. Осинине как о человеке, присутствие которого в Мюнхене во время собрания было бы очень жела­тельно. Великий князь Константин Николаевич одобрил кан­дидатуру профессора Осинина, предложенную Овербеком.

Позже великий князь Константин написал письмо това­рищу обер-прокурора Святейшего Синода Ю.В. Толстому, за­нявшему этот пост в 1866 году, с предложением послать на первый конгресс старокатоликов в Мюнхене кого-либо из пра­вославных богословов¹⁹. Этот богослов должен был присутство­вать на не в качестве официального представителя Российской Православной Церкви, но как «свидетель», который мог бы следить за ходом дел на конгрессе и в случае нужды выступить перед его участниками с изложением догматических истин Православной Церкви.

Следствием этих писем стала поездка профессора И.Т. Осинина на Мюнхенский старокатолический конгресс, кото­рый проходил 22-24 сентября 1871 года. Важно отметить, что профессор Осинин, а впоследствии и другие русские гости на старокатолических конгрессах, имели статус не официальных представителей Русской Православной Церкви, а представите­лей церковной общественности. По окончании конгресса Оси­нин уведомил о результатах товарища обер-прокурора: «Дер­жась в точности данных Вашим Превосходительством инст­рукций, равно как и полученные мною указаний при личном свидании с графом Димитрием Андреевичем, я не выходил из положения частного наблюдателя и туриста, но, тем не менее, смею сказать, что мое пребывание здесь было в полном смысле полезно и плодотворно»²⁰.

Мюнхенский конгресс объявил о стремлении старокато­лического движения к единству с Православной Церковью (про­грамма, принятая старокатолическим конгрессом в Мюнхене, в п. 3 заявляла: «Мы выражаем надежду на воссоединение с Греко-Восточной и Русской Церковью, разрыв с которыми про­изошел без достаточных причин и не имеет оснований ни в каких неустранимых догматических различиях»²¹.

В Санкт-Петербурге И.Т. Осинин прочел три публичных лекций о старокатолическом движении в Германии и о Мюн­хенском конгрессе, отметив необходимость диалога Православ­ной Церкви со старокатолическим движением: «Происходящее ныне старокатолическое движение составляет явление громад­ной важности, и не только для Западной Европы, но и для пря­мых существенных интересов Православной Церкви»²².

11 декабря 1871 года члены ОЛДП, живущие в Санкт- Петербурге, ректор Санкт-Петербургской духовной академии протоиерей Иоанн Янышев и А.Ф. Гильфердинг обратились в Московский совет Общества с ходатайством о разрешении об­разовать отдел Общества в Санкт-Петербурге. Члены Обще­ства также обратились и к обер-прокурору, настаивая на необ­ходимость иметь в столице общественный центр, занимающий­ся вопросами церковно-религиозной жизни²³.

Санкт-Петербургский отдел ОЛДП был открыт 26 марта 1872 года. В программе Общества были заявлены следующие задачи: 1) служить сближению между нашим клиром и светс­ким обществом и обмену мыслей о вопросах, касающихся Пра­вославной Церкви; 2) содействовать распространению у нас здравых понятий об истинном учении, исторических судьбах и современных нуждах Православной Церкви посредством из­даний и чтений как научных, так и популярных; 3) поддержи­вать отношения с поборниками православной истины за гра­ницей, оказывать им нравственную опору и способствовать уяснению в заграничной публике понятий о Православной Цер­кви²⁴. Первым учредителем Санкт-Петербургского отдела был великий князь Константин Николаевич, секретарем Общества стал адъютант князя полковник (позднее генерал) Александр Алексеевич Киреев.

Формально ОЛДП считалось отделением давно уже су­ществовавшего одноименного общества в Москве, но факти­чески было полностью автономным от него. Больше того, оно пользовалось гораздо более высоким статусом и обладало го­раздо большими возможностями. Такое особое положение обес­печивалось прежде всего личностью главы Общества великого князя Константина Николаевича.

В круг главных деятелей Общества вошли не только по­литики, но и известные богословы и уважаемые общественные фигуры: протоиерей Иоанн Янышев, ректор Санкт-Петербург­ской духовной академии, профессоры-богословы И.Т. Осинин, протоиерей Иосиф Васильев, протоиерей Арсений Тачалов, К.П. Победоносцев, крупные деятели славянофильства Т.И. Филиппов и А.А. Киреев.

Сразу же после учреждения Общество развивает бурную активность, связанную со старокатолическим движением. Оно монополизирует все контакты с представителями старокато- лицизма в своих руках, выступая в качестве неофициального религиозного движения Российской Православной Церкви.

Необходимо отметить и ту двойственность, которая была сопряжена с открытием Отдела. Помимо предполагаемой ре­лигиозно-богословской направленности, Петербургский отдел имел и политические мотивы для проведения диалога со ста- рокатоликами. Русские власти увидели в поддержке старока­толического движения возможность усилить позиции России и подорвать позиции Запада в католических регионах, присое­динив старокатоликов к Православию. Особую надежду влас­ти возлагали на успех старокатолического движения на Балка­нах среди католиков-славян. Об этих ожиданиях описал анг­лийский историк лорд Эктон: «Россия <…> занялась вычисле­нием выгод, какие она может извлечь из Ватиканских поста­новлений, усиливающих раскол внутри католичества»²⁵.

Если судить только по этим фактам, нетрудно счесть Петербургский отдел простым орудием властей, которое вы­полняло политические задания, лишь прикрывая их духовной тематикой. Именно так характеризует его современный иссле­дователь, связывая активность Отдела исключительно с поли­тическими задачами: «Церковные события заронили надежду путем присоединения старокатоликов к Православной Церкви решить две внешнеполитические проблемы: нейтрализовать сопротивление Германии, поддерживающей притязания Авст- ро-Венгрии на Балканах, и устранить внутренние, конфессио­нальные противоречия между православным и католическим славянством»²⁶.

Именно этим можно объяснить активность некоторых светских членов отдела в отношениях со старокатоликами. Здесь прежде всего стоит упомянуть генерала А.А. Киреева, флигель-адъютанта великого князя Константина Николаевича.

Однако не совсем правильным считать ОЛДП только орудием властей.

В России остро недоставало возможностей свободного обсуждения духовных проблем. Хотя в эпоху реформ Алексан­дра II уже активно публиковалась литература критической, на­роднической, даже нигилистической направленности, темы ре­лигии и Церкви оставались почти запретными. И в таких усло­виях ОЛДП с его особым статусом и поддержкой власти в нема­лой мере сыграло роль общественной трибуны по религиозным вопросам: «Общество при самом открытии получило важное преимущество: дозволение “в своей среде”, т. е. в непубличных заседаниях, свободно рассуждать о делах Церкви…»²⁷. Своим правом относительно свободного обсуждения Санкт-Петербур­гский отдел пользовался очень широко и затрагивал вопросы действительно сложные и тонкие. Большее количество богослов­ских вопросов касалось взаимоотношений с католической Цер­ковью и догмата о исхождении Святого Духа.

Помимо узких богословских дискуссий устраивались и публичные чтения. Необходимо отметить выступление Т.И. Филиппова «О нуждах единоверия» и его спор с профессором Санкт-Петербургской духовной академии И.Ф. Нильским (в 1873 и 1874 гг.), тезисы Ф.Г. Тернера о свободе совести и вос­питания (в начале 1876 г.), чтения протоиерея Иоанна Яныше­ва о свободе совести и «О сущности христианства с нравствен­ной точки зрения», чтения Ф.Г. Тернера о христианском и но­вых философских воззрениях на жизнь (в 1878 и 1879 гг.)²⁸.

Известно также, что с 1872 года Ф.М. Достоевский регу­лярно посещал заседания Санкт-Петербургского отдела Обще­ства любителей духовного просвещения, где принимал актив­ное участие в обсуждении вопросов богословского характера и церковной истории²⁹. Особый интерес великий писатель про­являл к старообрядчеству и расколу.

В 1873 году Достоевский присутствовал на заседаниях Общества, посвященных нуждам единоверия, и даже описал одно из этих заседаний в специальной статье «Заседание Об­щества любителей духовного просвещении 28 марта»³⁰.

Особо выделяются организованные Обществом знамени­тые «Чтения о Богочеловечестве», — цикл лекций выдающе­гося русского философа Владимира Соловьева, прочитанный им в 1877-1878 годах.

Следующим шагом Петербургского отдела ОЛДП на пути взаимного сближения стали контакты и богословские дискус­сии со старокатоликами, которые велись в 1870-е годы регу­лярно и весьма интенсивно. Главным движителем и неутоми­мым организатором их был А.А. Киреев, который завязал близ­кие отношения с лидерами старокатолического движения Дел­лингером, Лангеном, Рейнкенсом, Мишо; он вел с ними ожив­ленную переписку и стал постоянным сотрудником старокато­лического органа Revue Internationale de Theologie.Централь­ными событиями в контактах были старокатолические конг­рессы и конференции, проходившие с неизменным участием делегатов Общества.

В России члены Общества планировали организовать широкое обсуждение с привлечением богословов разных ду­ховных школ тех религиозно-богословских проблем, которые будут подниматься в ходе переговоров со старокатоликами. В процессе обсуждения должны были вырабатываться православ­ные ответы на возникающие затруднения, то есть, Отдел дол­жен был стать богословским экспертно-консультационным центром. Однако многие члены Отдела не были компетентны в богословских вопросах. «Слишком много у вас членов дей­ствительных, т. е. имеющих право действовать, вступать в пре­ния. Не большая ли часть не более, как любители просвеще­ния, хоть и духовного, или даже просто любопытные посети­тели заседаний Отдела?»³¹ — писал один из членов Общества протоиерей Михаил Богословский К.П. Победоносцеву по по­воду собраний Петербургского отдела.

С самого основания Общества были люди, которые счи­тали деятельность Отдела бесперспективным и с подозрением относились к диалогу со старокатоликами. Одним из таких лю­дей был К.П. Победоносцев, еще не ставший тогда обер-проку­рором Святейшего Синода. В 1873 году он отказался от пригла­шения принять участие в конгрессе старокатоликов во Фрайбур­ге, объяснив свой поступок в одном из писем: «Я, по правде ска­зать, уклонился от этой поездки, чтобы не принимать участие в деле, в которое не верю и которое считаю за фантазию»³².

В дневнике генерала Киреева мы находим еще одно под­тверждение негативного отношения Победоносцева к диалогу со старокатоликами: «Победоносцев восстает яростно против наших сношений со старокатоликами <.. .> толкует об опасно­сти представляемой нашим обществом, он видит в нем опас­ность для Православия, возбуждение сект и т. д. и т. д.»³³.

Отдел ОЛДП оказал серьезное влияние на созыв межкон- фессиональных Боннских конференций. Именно благодаря ак­тивной работе членов Отдела на старокатолических конгрес­сах старокатолические лидеры почувствовали острую необхо­димость в созыве межконфессиональной конференции.

 

Первая Боннская конференция состоялась 13-16 сентяб­ря 1874 года. От Санкт-Петербургского ОЛДП в ней приняли участие протоиерей Иоанн Янышев, протоиерей Арсений Тачалов, а также А.А. Киреев и М.М. Сухотин³⁴.

Предметом обсуждений первой межконфессиональной конференции были 15 вопросов, касающихся Священного Пи­сания и Священного Предания, Filioque,учения об оправда­нии, учения о таинствах, об исповеди, об евхаристической жер­тве, католического догмата о непорочном зачатии Девы Ма­рии, молитвы за усопших, призывания святых и каноничности англиканской иерархии³⁵.

Предметом обсуждений второй конференции, состояв­шийся 11-16 августа 1875 года, был вопрос о Filioque.Старо- католики признали эту вставку в Символе веры незаконной еще на первой Боннской конференции, но не хотели отказываться от учения, заключающегося в ней. В итоге после продолжи­тельных обсуждений были приняты шесть положений, взятых из сочинений Иоанна Дамаскина³⁶. Из русских богословов на второй Боннской конференции присутствовали протоиерей И.Л. Янышев, протоиерей А.В. Тачалов, А.А. Киреев, М.М. Сухо­тин, И.Т. Осинин, Т.И. Филиппов, Ф.Г. Тернер.

Итак, итогом Боннских конференций стало признание старокатоликами неправомочности включения Filioqueв Сим­вол веры. Однако старокатолики не отказались от учения, зак­лючающегося в Filioque,указывая на то, что Filioqueесть не догмат, а частное богословское мнение Западной Церкви. По­дытожил общее мнение старокатоликов Деллингер: «Старока­толики ищут от Восточной (Церкви. — Ред.) терпимости к за­падному пониманию как к богословскому мнению только»³⁷.

Однако не стоит считать, что деятельность Отдела огра­ничивалась лишь заграничными поездками. На заседаниях ОЛДП постоянно шло обсуждение диалога со старокатолика­ми и тех вопросов, которые вставали перед участниками пере­говоров. Обязательным условием участия представителей От­дела в международных конференциях было предоставление отчета о результатах поездки на очередном заседании Отдела. Наиболее интересными были отчеты протоиерея Иоанна Яны­шева о старокатолическом конгрессе в Кельне и протоиерея Иосифа Васильева о конгрессе в Констанце³⁸. В этих отчетах излагались неформальные отзывы о старокатолических бого­словских конференциях, анализ старокатолической проблема­тики и возможные решения проблем, встававших на пути к объединению.

Общество не смогло организовать официальный процесс переговоров со старокатоликами. Доклады, прочитанные на заседаниях Отдела участниками старокатолических конгрессов хотя и представляли определенный интерес, не вызывали ост­рых дискуссий, поскольку носили справочный характер. Резуль­татом была их низкая значимость для развития богословской науки. Однако необходимо отметить, что Санкт-Петербургс­кий отдел ОЛДП с его особыми правами все же сыграл роль общественной трибуны по религиозным вопросам.

Первый этап переговоров со старокатоликами закончил­ся в 1875 году. Предполагавшихся дальнейших межконфесси- ональных конференций не последовало. На прекращение диа­лога между представителями Православия и старокатолициз- ма повлиял целый комплекс причин. Во-первых, старокатоли­ческий профессор Деллингер объяснял завершение диалога агитацией, которую вел против объединения старокатоликов с православными доктор Джозеф Овербек. Во-вторых, в письме к комитету англо-континентального общества Деллингер объяс­няет охлаждение в отношениях с православными критикой ан­гликанского доктора Эдварда Пьюзея старокатоликов и их ус­тупки православным в вопросе о Filioque³⁹.

Еще одной причиной, приведшей к временному приос­тановлению общения представителей ОЛДП со старокатоли­ками, послужили симпатии старокатоликов к Англиканской Церкви. Эти симпатии вносили принципиальные противоре­чия между старокатоликами и православными⁴⁰. И еще одной возможной причиной, послужившей преградой на пути даль­нейших переговоров со старокатолическими представителями, стали политические неурядицы в Европе, а впоследствии вспых­нувшая Русско-турецкая война 1877-1878 годов. После разры­ва со старокатоликами обсуждение особенностей их вероуче­ния потеряло актуальность, поэтому Санкт-Петербургский от­дел ОЛДП, просуществовав еще несколько лет, практически не возвращался к этой теме⁴¹.

Несмотря на всю противоречивость, в заслуги Петербур­гскому отделу ОЛДП можно поставить, во-первых, то, что сам конструктивный диалог между старокатоликами и православ­ными был налажен в значительной степени членами Отдела. Возможно, этот диалог имел перспективы научного роста и более представительного обсуждения. Результативность дея­тельности Отдела в этом отношении подтверждала правиль­ность предположения о том, что церковно-общественная орга­низация с научными задачами в межконфессиональном диало­ге иногда значит гораздо больше, чем политическая сила. Во- вторых, был достигнут конкретный результат: представители Санкт-Петербургского отдела добились признания старокато­ликами неправомочного включения Filioqueв Символ веры. В- третьих, Отделу удалось проследить исторические корни тех или иных богословских воззрений старокатоликов, выделить те из них, которые не являются непреодолимым препятствием к соединению, а также определить круг вопросов, требующих углубленного богословского исследования. Отделу принадле­жали значимые богословские заслуги: даже те богословские труды по проблемам старокатоличества, которые не были не­посредственно связаны с деятельность Отдела, были так или иначе обусловлены диалогом, налаженным Отделом. Диалог со старокатоликами потребовал от российского богословского сообщества глубокого изучения вопросов, относящихся к ис­тории западных исповеданий. К богословскому исследованию вопросов, поднятых в переговорах, были привлечены не толь­ко преподаватели, но и выпускники духовных школ⁴². Нако­нец, недостатки, которые были замечены в работе Отдела (уз­кий круг богословски компетентных участников, неопределен­ные отношения с церковной властью, нечеткость задач), его участники постарались учесть на следующем этапе диалога.

Примечания