С. Л. Фирсов

История Русской Церкви по-итальянски

История Русской Православной Церкви — сложная и, часто, малознакомая для западного читателя тема, понять которую без знания и, главное, понимания православной традиции и особенностей исторического развития России вряд ли возможно. Необходимо также представлять, насколько русская церковная «форма» соответствует общеевропейскому христианскому «содержанию» и, следовательно, какой вклад внесла Русская Православная Церковь в развитие общих для христианских Востока и Запада морально-этических ценностей. Как мне представляется, все это прекрасно понимает автор предлагаемой ныне итальянским издательством Edizioni Dehoniane Bologna книги «Storia della Chiesa Ortodossa Russa. Tra messianismo e politica», открывающейся предисловием недавно почившего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Первосвятитель называет эту книгу первой на итальянском языке, посвященной истории Русской Православной Церкви, тем самым подчеркивая ее значение в деле знакомства многих людей с красотой православного мира, «в котором Русская Церковь занимает свое достойное место». Действительно, развитие добрых отношений между Церквами, народами и странами невозможно без знакомства с духовной жизнью, без осознания роли, которую играет религия в этой жизни.

Анжелика Карпифаве кратко излагает основные моменты истории Русской Православной Церкви, разделив свою работу на шесть глав и посвятив две первые рассказу о появлении и развитии христианства на Руси. Первая глава «Крещение Руси» повествует не только о том, когда Русь приняла христианство, но и о принципиальных моментах формирования русской православной цивилизации, во многом отличной от цивилизации средневекового Запада. С этой целью А. Карпифаве знакомит читателя с идеями, без которых невозможно понять мессианские принципы, усвоенные с течением веков русской религиозно-философской традицией: идеологией Москвы — Третьего Рима, церковным мессианизмом, с философией царского служения, с влиянием Золотой Орды на формирование национальной государственности.

Дальнейшее изложение церковно-исторического материала автор увязывает с именами двух выдающихся Патриархов: Филарета и Никона, пытаясь разобраться в причинах возникновения феномена русского раскола. И хотя глава открывается рассказом о Соборе 1551 года, то есть о времени, предшествовавшем появлению Патриарха Филарета (он был Первосвятителем в начале XVII века), логику А. Карпифаве нельзя не признать корректной: без анализа решений этого Собора история религиозно-политического конфликта между сторонниками «старого» церковного обряда и их противниками, олицетворявшимися Патриархом Никоном, не может быть до конца полной. Важно также отметить, что А. Карпифаве точно определяет положение раскола как «Церкви внутри Церкви», тем самым указывая на психологическую сложность его преодоления.

Следующая глава — «Петр Великий и реформа» — затрагивает основные этапы церковно-политической еятельности одного из самых значительных реформаторов России, упразднившего Патриаршество и поставившего Церковь в рамки «ведомственного» подчинения. С тех пор главным документом, с помощью которого государство осуществляло надзор и управление в религиозной области стал «Духовный регламент», а светский чиновник, отвечавший за ход церковных дел в империи (обер-прокурор Святейшего Синода) за десятилетия превратился в весьма значительную силу, стал олицетворением «государственной Церкви». Политическая и идейная наследница Петра Великого — Екатерина II, среди прочего, продолжила и церковные преобразования царя-реформатора. А. Карпифаве, понимая это, вполне справедливо посвятила ее деятельности отдельную (четвертую) главу своей книги.

Впрочем, она начинает изложение не с оценки политики Екатерины II, а с анализа политических решений ее предшественников: Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Петра III (причем о действиях Анны Иоанновны и Петра III говорится специально). Подчеркивая, что Екатерина II стремилась превратить Россию в европейское государство, автор не забывает указать, как происходившие на Западе идейные изменения влияли на ход религиозной жизни России, посвятив этому даже отдельный параграф (L’illumenismo e la crisi dell’ ortodossia). В таком контексте отдаление Церкви от общественной жизни и стремление государства полностью регламентировать внутрицерковную жизнь, лишив Церковь земельной собственности (секуляризировав церковные земли), выглядит как вполне закономерный политический итог.

Отдельную (пятую) главу А. Карпифаве посвящает истории Синодального периода в XIX веке и Московскому Собору 1917–1918 годов, знаменовавшему собой новую эру в истории Русской Православной Церкви. Она пытается объяснить все плюсы и минусы «симфонического» устройства церковной жизни императорской России, отдельно разбирая вопрос о православном императоре как «главе» Церкви, обращая внимание на каноническую абсурдность восприятия светского правителя в качестве церковного «главы». Специально рассматриваются ею и попытки изменить положение Церкви в царствование императора Николая II, когда были предприняты шаги на пути к активизации религиозной жизни и восстановлению нарушенных во времена Петра Великого канонических норм церковного управления. Собственно говоря, именно тогда впервые с высоты царского престола было заявлено о возможности созыва Собора для решения назревших проблем и организовано Предсоборное Присутствие. То, что Собор вплоть до революции 1917 года так и не был созван и проходил в период политических пертурбаций — после вынужденного отречения Николая II от престола, безусловно, сказалось на том, что в новых политических условиях соборные решения в полной мере не могли быть реализованы. И все-таки восстановление патриаршества было осуществлено, сыграв принципиальную роль в ходе последующих исторических событий. Понимая это, А. Карпифаве отдельно пишет о Патриархе Тихоне, эмоционально называя его Патриархом «плача, горя и страдания» (pianto, gemito e dolore). Она говорит о тех условиях, в которых Первосвятителю Русской Церкви пришлось жить и действовать, указывая на то, что большевистское правительство лишило Церковь юридического лица и начало антирелигиозную деятельность в государственном масштабе.

Религиозной политике Советского государства и репрессиям против верующих посвящена шестая глава книги. Автор пытается доказать и показать, что эта политика в основе своей была построена на базе извращенного понимания религии, что государство, борясь с Православной Церковью, пыталось установить свою квази-религию, переделав «человеческий материал» по коммунистическим лекалам и используя для достижения поставленных целей все возможные методы. А. Карпифаве не забывает указать и на то, что в результате революции и действий большевистских властей стало возможным появление в Советской России «Обновленческой» Церкви. В контексте революции и последующей Гражданской войны она рассматривает и образование эмигрантской Церкви, члены которой в дальнейшем были категорическими противниками линии митрополита Сергия (Страгородского), с декабря 1925 года вставшего во главе церковного корабля и вынужденно выпустившего печально знаменитую «Декларацию» от 29 июля 1927 года.

А. Карпифаве пытается объяснять все эти сложные этапы русской церковной жизни, церковные разделения и разрывы, никогда не забывая о факторе государственного атеизма, о желании Советского государства полностью уничтожить религию. Почему это сделать не удалось и как произошло изменение государственной линии в отношении Церкви, А. Карпифаве показывает, напоминая читателям не только о Второй мировой войне (в ходе которой Сталин пошел на союз с Церковью), но и о том, что многие жители СССР, в конце 1930х годов считавшейся страной победившего атеизма, не отказались от веры, несмотря ни на что сохранив веру в Бога и верность Церкви. Автор справедливо отмечает главную заслугу митрополита (а затем Патриарха) Сергия — сохранение церковно-канонического ядра, без чего невозможно было бы говорить даже о возможности церковного возрождения.

Следующие этапы православной церковной жизни в СССР А. Карпифаве описывает, говоря о Соборе 1945 года, на котором был избран новый Предстоятель РПЦ — Патриарх Алексий (Симанский), о самом Предстоятеле и времени его Патриаршества, о антирелигиозной борьбе в годы правления Н. С. Хрущева, о вынужденных двойных стандартах политики — внутренней и внешней. Кратко указав на церковную жизнь от Алексия I (Симанского) до его наследника — Патриарха Пимена (Извекова), А. Карпифаве заканчивает изложение характеристикой празднования Тысячелетия Крещения Руси в 1988 году.

Седьмая, завершающая, глава ее работы есть, по большому счету, подведение итогов и доказательство происходившего в течение последних двадцати лет церковного возрождения. Для А. Карпифаве это возрождение было бы невозможно без Патриарха Алексия II (Ридигера), которого автор считает одним из наиболее выдающихся Предстоятелей Русской Православной Церкви за всю ее историю, человеком, без которого невозможно представить решение основных проблем церковной жизни и восстановления нормальных церковно-государственных отношений в России. Именно он, по утверждению А. Карпифаве, осуществил титанические усилия по воссоединению Русской Православной и Зарубежной Православной Церквей, доказав, что Церковь жива и деятельна.

В качестве дополнений к основному тексту автор поместила главу о состоянии наиболее сложного ныне вопроса русской церковной жизни на Украине — отношениях униатства и Греко-Католической Церкви, коснувшись историко-юридических и теологических аспектов проблемы.

Подводя итоги, полагаю необходимым сказать, что настоящая книга поможет заинтересованному, непредвзятому читателю не только лучше узнать основные моменты русской церковной истории, как далекого прошлого, так и близких к нам событий, но и будет способствовать преодолению непонимания, к сожалению, до сих пор имеющего место в отношениях Католической и Православной Церквей.