Епископ Гатчинский Амвросий

Методы борьбы с помыслами и критерии их различения в русской аскетической традиции

Господь наш Иисус Христос в Нагорной проповеди Своим Божественным авторитетом засвидетельствовал важность борьбы за чистоту помыслов и чувств в жизни человека. Еще в Ветхом Завете об этом свидетельствовали пророки и премудрый Соломон: «Больше всего хранимого храни сердце твое; потому что из него источники жизни» (Притч. 4:23). Но в полноте это учение открыто именно в Евангелии. По слову Спасителя, «блаженны чистые сердцем, ибо они Бoгa узрят» (Мф. 5:8), «…ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы…» (Мк. 7:21; Мф. 15:19), «светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно» (Мф. 6:22–23). Последние слова Господа, по толкованию святителя Иоанна Златоуста, означают, что «как касательно тела мы наиболее заботимся о том, чтобы иметь здоровое зрение, так и касательно души преимущественно должны заботиться о здравии ума»¹.

Понятия «помысл», «сердце» и «ум» в Священном Писании являются понятиями смежными и тесно взаимосвязанными. Так например, такое сочетание как «помышления сердца» в разных формах встречается в Библии около 20 раз, а главная заповедь о любви к Господу Богу включает призыв любить Его «всем сердцем и всем умом» (Мк. 12:33) или «всем разумением» (Мф. 22:37; Лк. 10:27)².

Монашеская аскетическая традиция в едином живом потоке Предания особенно подробно учит о тесной связи и взаимовлиянии человеческих ума и сердца, о значении постоянного хранения их чистоты. Начальник египетского монашества преподобный Антоний Великий отмечал, что в духовной брани прежде всего необходимо противостоять греховным мыслям: «Далеко гони от себя злые помышления, предаваясь Богу; и Он покроет тебя десницею Своею. Не всякому помыслу своему следуй»³.

В монашеском опыте мы встречаемся и с другими понятиями, имеющими непосредственное отношение к рассматриваемой теме: «харизма духовного рассуждения», «старчество», «откровение помыслов», «духовное трезвение», «умно-сердечная молитва». Все они прямо связаны с наукой духовной брани и методами борьбы против лукавых помыслов.

Преподобный Феодосий и аскетическая традиция Древней Руси

Византийское аскетическое наследие было воспринято в Древней Руси практически сразу после ее крещения. Благодаря общению с православным Востоком, русская духовная жизнь в известном отношении была отражением его духовной жизни — процветавшие там традиции старчества и духовного трезвения передались и нам.

Русская монашеская и аскетическая традиция ведет свое начало от преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских. Они заимствовали иноческий устав со Святой горы Афон и из Константинопольского Студийского монастыря. В своей знаменитой летописи «Повесть временных лет» ученик преподобного Феодосия преподобный Нестор Летописец делает важное сравнение: «Киевский Антоний прославился как Антоний Египетский». Эта краткая фраза дает четкое указание на духовные ориентиры первых русских иноков. Ими были древние египетские и грековизантийские отцы-подвижники. Преподобный Антоний, став отцом русского монашества и избрав затворнический образ иноческого подвига, никогда не чуждался людей. Поставив игуменом Феодосия и не входя во внешнее управление монастырем, преподобный Антоний остается его руководителем и возвестителем воли Божией⁴. Признаки старчества в житии преподобного Феодосия также налицо: он принимает откровения помыслов, руководит духовными чадами и облечен благодатными дарами (харизмами). Время игуменства преподобного Феодосия (1062–1074), несомненно, лучшая пора в истории Киево-Печерского монастыря, а вместе с тем и в истории первого периода русского монашества. Святого Феодосия можно уверенно назвать «законодателем русского монашества»⁵.

В немногих дошедших до нас поучениях преподобного сохранились ясные указания на практику откровения помыслов и другие методы борьбы с ними, практиковавшиеся в обители. Обращает на себя внимание и та серьезность, с которой святой относился к ведению мысленной брани в монашеском делании: «Откроем здесь наши согрешения пред худым человеком, чтобы не быть обличенными там, перед всей Вселенной». Откровение грехов делом и мыслями становится, таким образом, необходимым условием для получения прощения и победы в духовной брани.

В поучении преподобного Феодосия, сохранившимся в Повести временных лет, говорится об источнике лукавых помыслов в сознании человека и одновременно о сокрытости для злых духов нашего внутреннего мира: «бесы… не знают мыслей человека, а только влагают помыслы в человека, тайного не ведая. Бог один знает помыслы человеческие. Бесы же не знают ничего, ибо немощны они»⁶.

О методах борьбы мы находим отдельное поучение святого игумена. Перед началом Великого поста преподобный Феодосий поучал братию как, находясь в молитвах ночных и дневных, «блюсти себя от помыслов скверных, от бесовского соблазна». Среди способов борьбы он называет крестное знамение, Иисусову молитву, воздержание от обильной пищи. Преподобный также призывал остерегаться лености и многого сна, бодрствовать для церковного пения и для усвоения отеческого предания и книжного чтения. Особенно подчеркивал святой необходимость «иметь на устах псалмы Давидовы», потому что это один из лучших способов «прогонять бесовское уныние»⁷.

Таким образом, преподобный Феодосий предлагал для борьбы с помыслами целый комплекс духовных мер. Такой системный подход всегда был важной чертой православной аскезы.

Тема духовной брани постоянно обсуждается в Киево-Печерском патерике, но подробных или хоть сколько-нибудь развернутых поучений о способах этой борьбы и критериях различения помыслов мы здесь не находим. Наиболее подробный пример духовного противоречия вражеским навязчивым мыслям находится в повествовании о преподобном Исаакие затворнике у преподобного Нестора. Святой Исаакий победил бесовские силы после трех лет борьбы. Акцент здесь сделан на мужество, надежду на всемогущество и любовь Бога, молитву духовника и презрение к падшим духам. Невзирая на запугивания демонов, святой говорил им: «ныне… со мною Господь Иисус Христос и Бог наш, и молитва отца нашего Феодосия, надеюсь на Христа и одержу победу над вами».

Таким образом, несмотря на скудость дошедших до нас сведений, наука о духовной борьбе была знакома русским инокам с самого момента зарождения монашества в нашей Отчизне.

Преподобный Сергий Радонежский

От великого подвижника XIV века святого Сергия Радонежского письменных наставлений не сохранилось. Однако его Житие дает некоторые указания на практику жизни самого святого, а также содержит наставления о борьбе с помыслами. Преподобный Сергий, по словам Жития, возлюбил «одному лишь Богу приносить частые, усердные и сокровенные молитвы, с одним лишь Богом беседовать… к Вышнему и Вездесущему прилепляться всеми своими помыслами»⁸.

Противление вражеским помыслам, борьба с невидимым врагом являются стержневыми темами в Житии. Начиная уединенное житие, преподобный Сергий просит у постригавшего его игумена: «Помолись о моем уединении, а также и научи меня, как жить мне одному в пустыне, как молиться Богу, как избегать вреда душевного, как противиться врагу и помыслам гордыни, от него исходящим».

Епифаний-жизнеописатель свидетельствует об одном из лучших учеников святого преподобном Феодоре, что тот проводил жизнь добродетельную «в полном послушании» своему старцу и никогда «свои помыслы от преподобного не утаивал — ни ночью, ни днем»⁹. Откровение помыслов было для монахов делом нередким и важным.

Преподобный Сергий настаивал на необходимости «великого подвига», который монахи должны понести «в борьбе с невидимым врагом». Среди средств духовной борьбы в Житии указаны прежде всего молитва (особенно молитва стихами псалмов¹⁰), крестное знамение, призывание молитв Пресвятой Богородицы.

Серьезнейшим указанием на силу и гибельность демонических помыслов является сообщение Жития, что именно они стали причиной нестроений в обители. «Ненавидящий добро враг… в помыслы вложил братьям противиться наставничеству Сергия».

Краткость сохраненных Житием поучений преподобного Сергия объясняется в самом Житии: «Немногие он речи говорил, но гораздо больше пример подавал братии своими делами»¹¹.

Преподобный Нил Сорский

Впервые в древнерусской литературе подробное и систематическое описание борьбы с разного рода помыслами мы находим в Скитском Уставе и в посланиях преподобного Нила Сорского (1433–1508)¹². Его учение практически полностью заимствовано у греческих отцов, труды которых затем вошли в известнейший аскетический сборник «Добротолюбие», но изложено это учение в основном методом перифраза. Святой старался писать так, чтобы быть понятым теми, кто мало сведущ в писаниях святых отцов, излагая их учение кратко и доступно для русского человека¹³. Особенно часто он ссылается на мысли преподобных Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Иоанна Лествичника¹⁴.

В предисловии к Уставу святой старец, касаясь внешнего поведения иноков, говорит кратко о повиновении настоятелю, о трудах телесных и т. д. Но в самом Уставе он рассуждает исключительно об умном или мысленном делании. В 1-й главе Устава преподобный говорит о различных степенях сочетания с помыслом — прилог, сочетание, сосложение, пленение, страсть. Каждую из этих ступеней он описывает с подробностью, «которой не находим ни у одного из древних святых отцов»¹⁵. Здесь преподобный достаточно оригинален, являет себя опытным знатоком человеческой души, проявляет свой заботливый пастырский характер.

Во 2-й главе святой говорит о борьбе с помыслами через быстрое отсечение их при самом начале их действия, сосредоточенность ума, с использованием сдержанного дыхания, соединение ума с сердцем. Рассуждая в 6-й главе о борьбе с каждой из разновидностей помыслов, святой дает много конкретных практических советов.

В качестве общих средств, необходимых для противостояния лукавым помыслам, преподобный Нил называет сследующие: молитву к Богу и призывание Его Святого Имени, чтение псалмов, призывание молитв святых, памятование о смерти и Страшном суде, внутреннее сокрушение и слезы, устранение от всяких попечений, безмолвие, рукоделие, запоминание Священного Писания наизусть.

Борьбе с блудной страстью преподобный Нил уделяет больше внимания, чем многие древние отцы. В случае тяжелой брани святой в одном из своих посланий советует с крайним смирением, осознавая свое бессилие, «встав и возведя очи и руки к небу, так помолиться: «Ты силен, Господи, и Твой это подвиг. Ты воюй и победи в этом, Господи, за нас»¹⁶. Эта молитва составленная, по-видимому, самим святым, создает удивительный смиренномудрый настрой в душе молящегося. Индивидуальность человека как бы исчезает, и единому Богу приписывается успех в брани.

Но главным для прохождения духовной брани святой Нил считал необходимость найти опытного наставника, отмечая, что в его время: «немалый подвиг… обрести этому чудному деланию наставника непрельщенного».

Что касается критериев различения так называемых «тонких» помыслов, то святой, следуя наставлениям преподобных Нила Синайского и Исихия Иерусалимского, предлагает отсекать все помыслы, без различения на добрые и злые. Подвижник старается «удерживать ум глухим и немым» и «иметь сердце безмолствующим от всякого помысла, хотя бы тот и вполне благим представлялся; потому что за безстрастными помыслами страстные последуют, как опытом познано было, и вход первых причиной (для входа) вторых бывает»¹⁷.

Исследователь наследия преподобного Нила Сорского А. С. Архангельский эпоху конца XV века изображает в самых мрачных красках¹⁸. На таком темном фоне общего духовного одичания особенно светло вырисовывается кроткий лик святого Нила как просвещенного человека, который в ясных и простых формах систематизировал учение о внутреннем делании.

Преподобный Паисий Величковский

Этот замечательный святой (1722–1794) известен как возродитель старчества, носитель афонской монашеской традиции, проведший на Святой горе 17 лет, основатель монастырей в Молдавии, знаменитый переводчик святоотеческих творений на славянский язык. Лейтмотивом служения преподобного Паисия было утверждение старчества.

Святой Паисий принес это делание с Афона и перенес его на русскую почву. Именно под влиянием греческой традиции он возродил старчество и раскрыл верховное достоинство послушания¹⁹. «Каждый, — пишет он, — должен иметь кого-то опытного в духовном руководстве, кому бы он полностью предавал свою волю и повиновался как Самому Господу»²⁰. Вместе с этим преподобный Паисий возрождает святоотеческий образ «старца», приводя те неукоснительные критерии, которыми греческие отцы определяют служение истинного старца: бесстрастие, чистота души, пребывание в Духе Святом, способность духовного рассуждения. Главным способом и последним критерием различения помыслов в учении преподобного Паисия является старец, точнее, откровение помыслов старцу, которое есть основное средство духовного делания монаха.

Суть учения преподобного Паисия — сосредоточенность на «умном подвиге молитвы», на идее созерцания внутреннего «сердечного рая», что открывается по мере усмирения греховных тела и разума²¹. Старец Паисий занимался переводом аскетических творений святых отцов на молдавский и церковнославянский языки. Так возник перевод «Наставлений» святого Исаака Сирина, «Вопросов и ответов» преподобного Максима Исповедника, «Поучений» преподобного Феодора Студита, «Наставлений» аввы Варсонофия и др. и, наконец, церковнославянское «Добротолюбие».

По словам историка Г. П. Федотова, «Паисий Величковский становится отцом русского старчества. Непосредственно связанная с ним Оптина пустынь и Саров делаются двумя центрами духовной жизни: два костра, у которых отогревается замерзшая Россия»²².

Влияние преподобного Паисия сказалось в 107 монастырях, скитах и пустынях России. Они насаждали у нас старчество²³.

Преподобный Серафим Саровский

Один из наиболее известных русских святых — преподобный Серафим Саровский (1754–1833), имевший дар прозорливости, зрения помыслов, их различения и рассуждения, учил о великой трудности очищения сердца. Преподобный использовал пример, взятый из Псалтири: «Сие море (т.е. сердце со своими помыслами и желаниями. — Еп. А.) — великое и пространное: тамо гади, ихже несть числа» (Пс. 103:25)²⁴. Святой сравнивает суетные, неправые и нечистые помыслы — порождения злых духов — с разного рода гадами и хищниками, живущими в морской пучине.

В поучениях преподобного Серафима много сказано о том, как следует хранить внимание и сосредоточенность. Без них невозможно подвижнику достичь цели. Только тогда, когда «ум и сердце будут соединены в молитве и помыслы души не рассеяны… сердце согревается теплотою духовною, в которой воссиявает свет Христов, исполняя мира и радости всего внутреннего человека». Ум молящегося должен быть «как бы поставленный страж или неусыпный охранитель внутреннего Иерусалима»²⁵.

В наше время, в эпоху практически неограниченных и легкодоступных информационных потоков, особенно актуален призыв святого Серафима к «внутреннему уединению», для успеха которого не должно «внимать посторонним слухам»²⁶.

Ключевой темой в наследии преподобного Серафима является учение о хранении мира душевного: «Стяжи мир в сердце своем — спасешься сам, и вокруг тебя тысячи спасутся»²⁷.

Указывая на большой труд, которым этот мир приобретается, святой отмечал, что без достижения этой цели невозможно и само спасение. И наоборот, когда человек «старается иметь в себе сердце смиренное и мысль не возмущенную, но мирную, тогда все козни вражии бывают бездейственны, ибо где мир помыслов, там почивает Сам Господь Бог»²⁸. Мир душевный, является, таким образом, одновременно и средством противостояния помыслом и целью сам по себе.

Весь подвиг христианской жизни имеет целью стяжание благодатного мира. Этот мир является и одним из главных критериев для отличения доброго помысла от лукавого: «Ангел добрый тих, кроток и безмолвен. Когда он войдет в сердце человека, то говорит с ним о правде, чистоте, честности, спокойствии… а дух лукавый острожелчен, жесток и безумен»²⁹. При всей ясности этого критерия, преподобный, тем не менее, призывает проверять себя: «Проходящий путь внимания не должен только одному сердцу своему верить, но должен сердечные свои действия и жизнь свою поверять с Законом Божиим и с деятельной жизнью подвижников благочестия»³⁰.

Для современного человека особенно трудным является хранение мира души. Брань с помыслами становится более сложной и в определенном смысле более важной, чем в древности. Об этом свидетельствует и само учение святого Серафима, и то откровение, которое он получил во время явления Божией Матери. Царица Небесная, в частности, сказала святому, что древние мученики «страдали явно, а нынешние — тайно, сердечными скорбями … и мзда им будет такая же»³¹. Таким образом, можно говорить об увеличении значения в современном мире внутреннего делания христианина в повседневной жизни и для спасения его души.

В контексте учения о мире душевном воспринимается и сам образ святого угодника, приветствовавшего всех приходящих теплыми и жизнеутверждающими словами: «Радость моя, Христос воскресе!»

Оптинские старцы

Следующие по хронологии наиболее известные русские святые, много писавшие и учившие о мысленной брани, это преподобные старцы Оптинские. В 1829 году иеросхимонах Лев (Наголкин, 1768–1841), вместе со своими учениками, в том числе иеросхимонахом Макарием (Ивановым), поселился в Оптинском скиту, дабы насадить благодатное старчество³² и традиции духовного делания. Вслед за ним преемственно все святые духовники Оптиной пустыни явились продолжателями дела преподобного Паисия Величковского.

По благословению святителя Филарета Московского, братия Оптиной пустыни под руководством своих старцев занималась не только изданием переводов преподобного Паисия Величковского, но также переводила сама и издавала знаменитые творения «великих врачевателей душ человеческих»: преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, аввы Дорофея, Петра Дамаскина, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Феодора Студита, Анастасия Синаита, святителя Иоанна Златоуста. Святитель Филарет (Дроздов) и профессор Московской духовной академии протоирей Феодор Голубинский, бывший цензором оптинских изданий, дали им высокую научную оценку. Особенно ценным явился личный духовный опыт подвижников, отразившийся в более ясном переводе «темных» мест греческого и старославянских текстов.

За многие годы духовного окормления людей разных сословий и уровня образованности Оптинские отцы преподали множество практических советов о борьбе с лукавыми мыслями. В целом они следовали святоотеческой традиции и из нее черпали свою мудрость. Вместе с тем можно отметить некоторые акценты в их учении, которые актуальны и интересны для современного человека.

Старцы единодушно говорили о важности распознания помыслов для успешной духовной жизни. Преподобный Варсонофий пишет: «Мысли не просто приходят и уходят. Иная мысль может погубить душу человека, иной помысл заставляет человека вовсе повернуть на жизненном пути и пойти совсем в другом направлении»³³.

Избирая критерии различения помыслов, Оптинские старцы — вслед за преподобным Серафимом — опираются на древнее святоотеческое учение, согласно которому помыслы распознаются по действию на душу. Об этом пишет преподобный Амвросий: «Как бы ни казались благовидны и достоверны приходящие помышления, но если они приводят в смущение, то это явный признак, что они с противной стороны, и по евангельскому слову называются волками в овчих кожах. Правильные помышления и рассуждения всегда успокаивают душу, а не возмущают»³⁴. По слову преподобного Макария, «где смущение, там и враг, где же мир, там Бог»³⁵.

Говоря о борьбе с помыслами, Оптинские старцы во многом повторяют учение древних отцов. Они указывают в основном на два важнейших способа борьбы — сопротивление первому прилогу (об этом пишут преподобные Макарий и Никон³⁶) и отражение помысла Иисусовой молитвой (об этом пишут преподобные Антоний, Анатолий, Варсонофий, Иосиф, Никон³⁷). «Страстные помыслы и движения, как только они возникнут… надо уничтожать, разбивать о Камень. А Камень есть Христос. Бей Именем Господним сих младенцев Вавилонских»³⁸ . Святые советуют не останавливать внимание на помыслах, по слову преподобного Иосифа, «размышлять о страстных помыслах и разбирать их — только усиливать их»³⁹.

Святые предлагают целую систему мер в борьбе с помыслами — пишут о важности исповедания помыслов и покаяния, самоукорения, терпения самого факта присутствия помыслов и несмущения от них: «Смущение за нашествие помыслов показывает малодушие наше, происходящее от гордости, мы хотим видеть себя чистыми пред Богом, по примеру фарисея, а не грешными, как мытарь»⁴⁰.

Пишут старцы и о внешних действиях борьбы — телесном посте и слезах (против хульных помыслов) и чтении молитв «Да воскреснет Бог», «Богородице Дево, радуйся», «Достойно есть» с поклонами⁴¹.

Но все же самой характерной чертой учения Оптинских старцев по сравнению с предшествующими отцами является учение о смирении, как главном оружии в борьбе с помыслами и страстями. Преподобный Макарий пишет: «Смирение есть одно непреоборимое оружие против козней вражиих»⁴² . Гордость определяется как главная причина нашего поражения в борьбе со злыми помыслами, а также и как причина их возникновения: «Когда кто одолеваем бывает помыслами, то это знак, что предварила гордость, и потому надобно через оное более смиряться»⁴³.

Рассуждая о плодах борьбы с помыслами и страстями, святые старцы Оптинские пишут о мире душевном. Однако они советуют считать себя недостойными этой награды, идти путем смирения и так обретать покой в глубине души, еще находясь среди нестроений: «Смиряйся и считай себя недостойной сего (мира душевного)». «Кто ищет покоя, от того он бежит, а кто предаст себя на Крест смиренным мудрованием, обретает покой», — утверждает преподобный Макарий⁴⁴.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Святитель Игнатий (1807–1867), принадлежавший к старинной русской дворянской фамилии и сменивший светскую карьеру на строгую монашескую жизнь, стал прекрасным толкователем наследия святых отцов Церкви для своих современников. Большинство христиан эпохи XIX века оказались оторванными от святоотеческого предания и неспособными правильно воспринимать это драгоценное сокровище. Именно святителю Игнатию принадлежит наиболее подробное и систематичное учение о духовной брани с помыслами, с падшим естеством и падшими духами. Основные мысли на эту тему изложены им в «Аскетических опытах» и в «Приношении современному монашеству».

Прежде всего, святитель Игнатий объясняет необходимость духовной брани в жизни христианина. Ранее христианами этот духовный закон воспринимался настолько естественно, что не требовал особенных пояснений. Но для человека, напитанного с детства понятиями, смешанными с нехристианским мировоззрением, этот пункт требует специального разъяснения. «Колеблет темная сила словесность каждого человека через греховные ощущения, но, главным образом, через помыслы, которые часто возникают в уме человека помимо его желания»⁴⁵.

При стремлении христианина к жизни по евангельским заповедям, при попытках начать внимательную жизнь и следить за своими мыслями открывается лютая духовная брань от падшего естества, которому на помощь приходят падшие духи⁴⁶.

О самой борьбе с помыслами святитель, прежде всего, наставляет переносить состояние внутренней борьбы благодушно, с верою и надеждою на Господа⁴⁷. Он особенно подчеркивает, что само состояние мысленной брани является полезным для подвижника⁴⁸. Бог использует ее для исцеления ума, воли и всей души человека⁴⁹. Становится очевидным факт порабощения греху, что приносит пользу, смиряя душу человека. Поэтому следует «бесстрастно относиться к своим страстям». Это значит, что когда в уме и сознании христианина появляются греховные помыслы, он должен «не испугаться, не удивляться», ибо «невозможно падшему естеству не давать из себя плода своего, особенно, когда начинает оно возделываться евангельскими заповедями»⁵⁰. Подобное настроение приносит смирение в душу христианина, которое постепенно все более укрепляется и усваивается ему.

О критериях различения помыслов святитель говорит кратко, подчеркивая, что «пробным камнем»⁵¹ для них должно быть сердце подвижника. Однако, с учетом того, что даже опытные подвижники не всегда могут сразу определить, из какого источника происходит тот или иной помысл, святитель Игнатий советует: лучше отвергать все помыслы, не считая себя достойным пришествия божественных мыслей, но молитвенно сосредотачиваться на покаянии⁵².

Он называет различные способы борьбы с помыслами: немедленно отвергать их, не останавливая на них внимания⁵³, молитву, поклоны (особенно при сильном нападении страстей)⁵⁴ , память Божию⁵⁵ . Все эти святоотеческие по существу способы у святителя снабжены подробными комментариями и практическими советами, что делает его труды незаменимыми для современного читателя.

Из всего учения святителя о борьбе с помыслами обращают на себя внимание три важных положения:

1. Для новоначальных иноков частое исповедание помыслов является самым необходимым и чуть ли не единственным действенным способом борьбы с помыслами⁵⁶. Святитель уточняет, что «при решительном откровении согрешений делами, словами и помышлениями можно в один год преуспеть более, нежели при посредстве других подвигов, самых многотрудных, в течение десяти лет. Оттого враг и борет так сильно против этого спасительного делания»⁵⁷.

2. В древности некоторые аскеты практиковали метод борьбы с помыслами, согласно которому лукавый помысл допускается в сердце, чтобы проверить себя и возненавидеть грех⁵⁸ . В настоящее время, по мысли святителя Игнатия, подвижникам не следует к нему прибегать. Существование подобного делания он объясняет возвышенным духовным преуспеянием монашества первых времен, поясняя, что для такого подвига необходимо состояние бесстрастия.

3. Развивая мысли преподобного Серафима Саровского, святитель Игнатий учит об особом промысле Божием для христиан (особенно монахов) последних времен. Им назначено особенно пострадать от брани с помыслами и чувствами скорби и печали⁵⁹.

Святитель дает конкретные советы, как выстоять в этой нелегкой борьбе, акцентируя внимание на благодарении Господа⁶⁰.

Преподобный Силуан Афонский и старец Софроний (Сахаров)

Русскую аскетическую традицию борьбы с помыслами следует завершить опытом преподобного Силуана Афонского и его ученика старца Софрония (Сахарова), с замечательной ясностью раскрывшего миру учение своего духовного отца. Великой наукой называли они борьбу с помыслами. Суть этой науки: «Никаких помыслов не принимать. Это великая тайна, которую мало кто уразумевает. Простые слова и мало их, но делание великое, наитруднейшее и возводящее человека к видению»⁶¹.

Для иноков борьба с помыслом есть необходимое следствие стремления достигнуть чистоты молитвы. Поэтому монашеское делание заключается в неприятии не только «плохих» помыслов, но помыслов «вообще», как относящихся к области тварного мира, образы которого могут препятствовать достижению чистоты ума. «Хранить наш ум постоянно в Боге — вот что нужно нам, монахам»⁶².

Внимание мирян больше сосредоточено на противлении «плохим» помыслам, принятие которых приводит к печальным последствиям, в конечном итоге — к одержимости: «С плохим помыслом входит в нас вражья сила»⁶³. «Если помысл тебе говорит — укради, и ты послушаешься его, то тем самым ты дал над собою власть бесу. Если помысл тебе говорит — ешь много, досыта, и ты будешь есть много, то опять бес взял власть над тобою. Так, если будет владеть тобою помысл всякой страсти, то ты станешь жилищем бесов»⁶⁴ . Одержимость становится результатом легкомысленного отношения к нечистоте принимаемых помыслов.

Помыслы «против брата» становятся бомбами, которые взрывают человеческие отношения. «Всякая недобрая мысль, которая появится во мне, все-таки отразится негативно на моих отношениях. Сердце другого человека ощущает эту недобрую энергию»⁶⁵. «Что страшит меня в будущем? — говорил отец Софроний в конце жизни. — Если вы не будете учиться побеждать всякую дурную мысль, то поставите в опасность самое существование монастыря»⁶⁶. Эта мысль возвращает нас к Житию преподобного Сергия, в котором утверждается подобное.

Сила принятого помысла может быть потрясающей. В каждом помысле заключена энергия-сила того или иного духа. Но «духов много в космосе… И многие из них являются как могущественные духи»⁶⁷.

В духовном наследии преподобного Силуана и старца Софрония можно встретить много советов о том, каким образом бороться с помыслами. В них кратко суммируется все богатство предыдущей аскетической традиции духовной брани.

Первый — самый общий, самый простой и вместе с тем тяжелейший метод: «просто не принимать». «Рассуждая с помыслами, возражая им, вы в лучшем случае заставите их на некоторое короткое время отступить; но затем они снова предлагают свое, упорно, настойчиво, без конца, глупо повторяя одно и то же, — до тех пор, пока не собьют человека на грех; добившись успеха в одном, они продолжают сбивать человека далее, пока не погубят»⁶⁸. Это тяжелейшая борьба, изнуряющая, поскольку требует неослабного — день и ночь — внимания.

Второй метод — молитва.

Третий метод — делать все что угодно, чтобы только не принять помысл. «Когда вы атакованы страстными помыслами, пойдите и поработайте, или встретьтесь с кем-либо, или, что еще лучше, молитесь. И так всякими путями — чтением, молитвой, беседой, работой — помогайте себе отвлечься от помыслов страсти»⁶⁹.

Четвертый и главный метод — смирение. «Когда видишь, что с твоим умом борется другой ум, то смирись, и брань прекратиться»⁷⁰. Преподобный Силуан всегда как-то по-особому говорил о смирении Христовом, которое он познал в знаменитом явлении ему Господа и затем стремился стяжать всю свою жизнь. «И так всю жизнь человек будет учиться смирению Христову, и покуда не научится, не познает душа покоя от помыслов и не сможет молиться чистым умом»⁷¹.

Победить окончательно в борьбе с помыслами человек не в состоянии. Преподобный Силуан отчетливо это сознавал. «Всю жизнь, — говорил он, — душа проводит в борьбе с помыслами»⁷². Вместе с тем, такая победа в принципе возможна. Бог Своим пришествием окончательно освобождает предочищенную аскетическим подвигом душу от мысленной брани, делая ее неуязвимой для демонических энергий. Сознание запредельной высоты этой цели не должно стать преградой к молитве о ее достижении. С большим вдохновением говорил об этом румынский подвижник иеросхимонах Рафаил (Нойка): «От Бога даже не ожидайте ничего меньшего, чем невозможного! Бог «работает» только в режиме невозможного, потому что возможное и нам по силам»⁷³.

В заключение нашего краткого обзора можно сказать, что преподобные Феодосий Печерский и Нил Сорский, а вслед за ним преподобные Паисий Величковский, Серафим Саровский, святитель Игнатий (Брянчанинов), Оптинские старцы, преподобный Силуан Афонский и архимандрит Софроний (Сахаров) являются звеньями одной цепи русских учителей-писателей, излагавших учение о внутреннем делании в применении к понятиям и быту своих современников⁷⁴.

Анализируя многовековой опыт русского подвижничества можно проследить, с одной стороны, естественное преемство в учении о борьбе с помыслами с византийской святоотеческой традицией, а с другой, можно указать смещение с течением времени акцента в духовной борьбе с собственно аскетических усилий тела и души к преимущественно смиренному и мирному устроению ума христианина.

Святой апостол Павел как на венец духовного делания указывает на дар мира, подаваемого от Бога: «и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе» (Флп. 4:7). В этом же положении сконцентрирована и суть величайшей русской аскетической умно-сердечной культуры, ставшей неотъемлемой частью Священного Предания Церкви.